Фото Юлия Друнина. 1944г.
...Школьным вечером,
Хмурым летом,
Бросив книги и карандаш,
Встала девочка с парты этой
И шагнула в сырой блиндаж...
Глаза бойца слезами налиты,
Лежит он, напружиненный и белый,
А я должна приросшие бинты
С него сорвать одним движеньем смелым.
Одним движеньем - так учили нас.
Одним движеньем - только в этом жалость...
Но встретившись со взглядом страшных глаз,
Я на движенье это не решалась.
На бинт я щедро перекись лила,
Стараясь отмочить его без боли.
А фельдшерица становилась зла
И повторяла: "Горе мне с тобою!
Так с каждым церемониться - беда.
Да и ему лишь прибавляешь муки".
Но раненые метили всегда
Попасть в мои медлительные руки.
Не надо рвать приросшие бинты,
Когда их можно снять почти без боли.
Я это поняла, поймешь и ты...
Как жалко, что науке доброты
Нельзя по книжкам научиться в школе!
Это первое стихотворение, которое я прочитала у Друниной.
Школьные годы. Подготовка к вечеру, посвященному 9 Мая. Нужно было найти стихи для выступления. Встретила стихи "Бинты". Случайно. В таких случаях говорят: "Они сами нашли меня". Конечно же, стала читать подборку стихов дальше. Не могла оторваться. Стихи на военную тематику. Вот когда прошли через сердце слова: У ВОЙНЫ НЕ ЖЕНСКОЕ ЛИЦО. Затем уже были стихи о любви, о человеческих отношениях. Краткие, но в строчки вкладывается столько смысла.
Светлая память им, всем, прошедшим войну. Они, действительно-святые люди. Хотя сами они утверждают, что просто защищали Родину. И еще говорят, что это была их жизнь, пусть и на войне, но ЖИЗНЬ - с Любовью, Дружбой. Она, жизнь, не была грустной, трагической, а яркой, искрометной. НАСТОЯЩЕЙ.
* * *
Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.
Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,
Потому что имя ближе, чем «Россия»,
Никогда я не могла сыскать.
* * *
И потому, наверное, дороже,
Чем ты, ценю я радость тишины
И каждый новый день, что мною прожит.
Я родом не из детства - из войны.
Раз, пробираясь партизанской тропкой,
Я поняла навек, что мы должны
Быть добрыми к любой травинке робкой.
Я родом не из детства - из войны.
И, может, потому незащищённей:
Сердца фронтовиков обожжены,
А у тебя - шершавые ладони.
Я родом не из детства - из войны.
Прости меня - в том нет моей вины...
Памятник "Сестричка"
ЗАПАС ПРОЧНОСТИ
До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла.
И откуда взялось столько силы
Даже в самых слабейших из нас?..
Что гадать!-- Был и есть у России
Вечной прочности вечный запас.
***
На носилках, около сарая,
На краю отбитого села,
Санитарка шепчет, умирая:
- Я еще, ребята, не жила...
И бойцы вокруг нее толпятся
И не могут ей в глаза смотреть:
Восемнадцать - это восемнадцать,
Но ко всем неумолима смерть...
Через много лет в глазах любимой,
Что в его глаза устремлены,
Отблеск зарев, колыханье дыма
Вдруг увидит ветеран войны.
Вздрогнет он и отойдет к окошку,
Закурить пытаясь на ходу.
Подожди его, жена, немножко -
В сорок первом он сейчас году.
Там, где возле черного сарая,
На краю отбитого села,
Девочка лепечет, умирая:
- Я еще, ребята, не жила...
Самое известное стихотворение Юлии Друниной.
***
Я столько раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу - во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
1943
КОМБАТ
Когда, забыв присягу, повернули
В бою два автоматчика назад,
Догнали их две маленькие пули -
Всегда стрелял без промаха комбат.
Упали парни, ткнувшись в землю грудью,
А он, шатаясь, побежал вперед.
За этих двух его лишь тот осудит,
Кто никогда не шел на пулемет.
Потом в землянке полкового штаба,
Бумаги молча взяв у старшины,
Писал комбат двум бедным русским бабам,
Что... смертью храбрых пали их сыны.
И сотни раз письмо читала людям
В глухой деревне плачущая мать.
За эту ложь комбата кто осудит?
Никто его не смеет осуждать!
***
Целовались.
Плакали
И пели.
Шли в штыки.
И прямо на бегу
Разбросала руки на снегу.
Мама!
Мама!
Я дошла до цели...
Но в степи, на волжском берегу,
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу.
* * *
Кто-то плачет, кто-то злобно стонет,
Кто-то очень-очень мало жил...
На мои замерзшие ладони голову товарищ положил.
Так спокойны пыльные ресницы,
А вокруг нерусские поля...
Спи, земляк, и пусть тебе приснится
Город наш и девушка твоя.
Может быть в землянке после боя
На колени теплые ее
Прилегло кудрявой головою
Счастье беспокойное мое.
ТЫ ДОЛЖНА!
Побледнев,
Стиснув зубы до хруста,
От родного окопа
Одна
Ты должна оторваться,
И бруствер
Проскочить под обстрелом
Должна.
Ты должна.
Хоть вернешься едва ли,
Хоть "Не смей!"
Повторяет комбат.
Даже танки
(Они же из стали!)
В трех шагах от окопа
Горят.
Ты должна.
Ведь нельзя притворяться
Перед собой,
Что не слышишь в ночи,
Как почти безнадежно
"Сестрица!"
Кто-то там,
Под обстрелом, кричит...
* * *
И прочие регалии потом...
Качается рожь несжатая.
Шагают бойцы по ней.
Шагаем и мы-девчата,
Похожие на парней.
Нет, это горят не хаты -
То юность моя в огне...
Идут по войне девчата,
Похожие на парней.
1942
Я не привыкла,
Чтоб меня жалели,
Я тем гордилась, что среди огня
Мужчины в окровавленных шинелях
На помощь звали девушку -
Меня...
Но в этот вечер,
Мирный, зимний, белый,
Припоминать былое не хочу,
И женщиной -
Растерянной, несмелой -
Я припадаю к твому плечу.
***
И откуда
Вдруг берутся силы
В час, когда
В душе черным-черно?..
Если б я
Была не дочь России,
Опустила руки бы давно,
Опустила руки
В сорок первом.
Помнишь?
Заградительные рвы,
Словно обнажившиеся нервы,
Зазмеились около Москвы.
Похоронки,
Раны,
Пепелища...
Память,
Душу мне
Войной не рви,
Только времени
Не знаю чище
И острее
К Родине любви.
Лишь любовь
Давала людям силы
Посреди ревущего огня.
Если б я
Не верила в Россию,
То она
Не верила б в меня.
Два вечера.
Мы стояли у Москвы-реки,
Теплый ветер платьем шелестел.
Почему-то вдруг из-под руки
На меня ты странно посмотрел -
Так порою на чужих глядят.
Посмотрел и улыбнулся мне:
- Ну, какой же из тебя солдат?
Как была ты, право, на войне?
Неужель спала ты на снегу,
Автомат пристроив в головах?
Понимаешь, просто не могу
Я тебя представить в сапогах!..
Я же вечер вспомнила другой:
Минометы били, падал снег.
И сказал мне тихо дорогой,
На тебя похожий человек:
- Вот, лежим и мерзнем на снегу,
Будто и не жили в городах...
Я тебя представить не могу
В туфлях на высоких каблуках!..
* * *
Ждала тебя.
И верила.
И знала:
Мне нужно верить, чтобы пережить
Бои,
походы,
вечную усталость,
Ознобные могилы-блиндажи.
Пережила.
И встреча под Полтавой.
Окопный май.
Солдатский неуют.
В уставах незаписанное право
На поцелуй,
на пять моих минут.
Минуту счастья делим на двоих,
Пусть - артналет,
Пусть смерть от нас -
на волос.
Разрыв!
А рядом -
нежность глаз твоих
И ласковый йне
срывающийся голос.
Минуту счастья делим на двоих...
* * *
Нет, это не заслуга, а удача
Стать девушке солдатом на войне.
Когда б сложилась жизнь моя иначе,
Как в День Победы стыдно было б мне!
С восторгом нас, девчонок, не встречали:
Нас гнал домой охрипший военком.
Так было в сорок первом. А медали
И прочие регалии потом...
Смотрю назад, в продымленные дали:
Нет, не заслугой в тот зловещий год,
А высшей честью школьницы считали
Возможность умереть за свой народ.
Примечание.
1. ДРУНИНА, ЮЛИЯ ВЛАДИМИРОВНА (1924–1991), русская советская поэтесса, прозаик. Родилась 10 мая 1924 в Москве в учительской семье. В 1941 добровольцем ушла на фронт (сначала в авиаполк на Дальнем Востоке, затем санинструктором на 2-м Белорусском и 3-м Прибалтийском фронтах); демобилизована после ранения.
Стихи писала с детства, публиковала с 1945 (подборка в журнале «Знамя»); первый сборник – В солдатской шинели (1948). Фронтовая юность со всем ее неустройством («ознобные могилы-блиндажи», «окопная тоска» и т.п.) и горячим патриотизмом, пылкостью первой любви и невозвратимыми утратами, самоотверженностью дружбы и силой сострадания – основная тема этих и последующих произведений Друниной (сборники Разговор с сердцем, 1955; Современники, 1960; Тревога, 1965; Страна Юность, 1966; Ты вернешься, 1968; В двух измерениях, 1970; Не бывает любви несчастливой..., 1973; Окопная звезда, 1975; Мир под оливами, 1978, и др.). Своеобразие стихов Друниной – в понимающем и добром взгляде на мир и, что особенно важно, на войну, в которую женщина поэзии Друниной (постоянный, по набору своих качеств, персонаж ее творчества – под какими бы именами она ни выступала) приносит не только свое мужество терпения и неустанной помощи, но и изначальный протест, обусловленный несовместимостью животворящей женской сути с разрушением и убийством (Московская грохочущая осень..., Трубы. Пепел еще горячий..., Кто-то бредит..., Только что пришла с передовой..., Не знаю, где я нежности училась..., и др.).
Лирику Друниной можно назвать поэзией сестры милосердия – так много в ней, даже в строках, посвященных любовным переживаниям (поэма Ноль три, 1980; стихотворения Любовь, Не бывает любви несчастливой..., Ты – рядом, Я ушла от тебя..., Я не привыкла, чтоб меня жалели... и др.), мотивов сердечного утешения и высокой духовности.
Естественность, «непридуманность» стихов поэтессы проявляется и в отчетливой связи произведений Друниной с реальными событиями и лицами. Таково стихотворение Зинка – едва ли не лучшее в творчестве Друниной («Знаешь, Зинка, я против грусти. / Но сегодня она не в счет...») – по тональности торжественно-сдержанное, трагическое и светлое, как реквием, по разговорной стилистике трепетное и горькое, как прощание с близким, обращение к «светлокосому солдату», юной девушке, убитой на войне, которой автор, такая же юная фронтовичка, говорит с отчаянием, представляя ее старенькую маму, одиноко живущую где-то в маленьком захолустье: «И старушка в цветастом платье / У иконы свечку зажгла... / Я не знаю, как написать ей, / Чтоб тебя она не ждала».
Среди немногих прозаических произведений Друниной – повесть Алиска (1973), автобиографический очерк С тех вершин (1979), публицистика.
Умерла Друнина в Москве 21 марта 1991.
2. http://ru.wikipedia.org/wiki/Друнина,_Юлия_Владимировна
«Запас прочности» Юлия Друнина
До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
В кирзачах стопудовых дошла.И откуда взялось столько силы
Что гадать! — Был и есть у России
Вечной прочности вечный запас.
Анализ стихотворения Друниной «Запас прочности»
«Запас прочности» входит в число ярких патриотических стихотворений Юлии Друниной. Эта короткая ода Родине, в которой смешалась гордость, любовь, признательность, восхищение страной, что выстояла и победила в ужасной мировой войне. В этом произведении поэтесса использовала интересный приём – сравнение человека и целой страны, который помогает читателю сильнее проникнуться её чувствами и тоже ощутить душевный подъём.
Речь в «Запасе прочности» идёт от первого лица. По всей видимости, после войны прошло уже много лет, и повзрослевшая, умудрённая жизнью героиня, от чьего лица говорит Юлия Владимировна, размышляет о тех силах, которые помогли ей не только не выжить во время изнурительных боёв и длительных переходов, но и не пасть духом. Она говорит о себе:
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла.
Действительно, Юлия Друнина прослужила на фронте немало времени, натерпелась сама и видела страдания тысяч других людей, испытала множество тягот. При этом, как многие её неравнодушные современники и современницы, будучи слишком молодой, чтобы отправиться на фронт, приписала себе возраст в документах. Она на самом деле была худенькой девушкой небольшого роста, но с достоинством и честью перенесла все трудности и беды, принесённые войной. Поэтому «стопудовые кирзачи» не стоит воспринимать как просто живописный эпитет. Для Юлии Владимировны это была суровая правда военных будней.
Во второй строфе поэтесса задаёт сама себе риторические вопросы:
И откуда взялось столько силы
Даже в самых слабейших из нас?..
В поисках ответа она приходит к выводу, что источником этой поразительной душевной твёрдости явилась Родина. Именно то, что герои войны в России родились и выросли, впитав в себя мощь русской земли, позволило им собраться и защитить свою страну в решающий час. Представляется, что автор здесь сравнивает себя – хрупкую молодую девушку и Россию, до поры казавшуюся слабой, но восставшую во всей своей мощи перед лицом врага. «Вечной прочности вечный запас» — так характеризует потенциал родины Юлия Владимировна, и с этим трудно спорить.
Интересен образ триумфа страны-освободительницы. Поэтесса пишет «к победному Маю», и читатель без труда представляет себе весну, распускающиеся чудесными цветами флаги и разливающееся в воздухе пение в честь великой победы. Как природа весной, так и Родина возрождается в мае сорок пятого.
«Запас прочности» перекликается со многими произведениями Друниной. Патриотическая тема звучит в стихотворениях «И откуда…», «Веет чем-то родным и древним» и другой лирике, пробуждающей искреннюю гордость и любовь к родине у читателей.
„ЗАПАС ПРОЧНОСТИ”
Юлия Владимировна Друнина (1924-1991 г.)
Перевод с русского языка на болгарский язык: Красимир Георгиев
Переводы: Красимир Георгиев, Петр Голубков, Николай Сысойлов
ЗАПАСИ КРЕПКОСТ
Досега непонятно остава
как аз, слаба и малка, без страх
до победния май по жарава
със стопудови чизми вървях.
Откъде ли намериха сили
и най-слабите люде от нас?
Не гадай! Съществуват в Русия
вечни крепкости с вечен запас.
Ударения
ЗАПАСИ КРЕПКОСТ
Досега́ непоня́тно оста́ва
ка́к аз, сла́ба и ма́лка, без стра́х
до побе́дния ма́й по жара́ва
със стопу́дови чи́зми вървя́х.
Откъде́ ли наме́риха си́ли
и най-сла́бите лю́де от на́с?
Не гада́й! Съштеству́ват в Руси́я
ве́чни кре́пкости с ве́чен запа́с.
Превод от руски език на български език: Красимир Георгиев
Юлия Друнина
ЗАПАС ПРОЧНОСТИ
До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла.
И откуда взялось столько силы
Даже в самых слабейших из нас?..
Что гадать! – Был и есть у России
Вечной прочности вечный запас.
ЗАПАС МІЦНОСТІ (перевод с русского языка на украинский язык: Петр Голубков)
Досі я розуміння не маю,
Як же я, і худа, і мала,
Крізь війну до святкового Маю
В кирзаках стопудових дійшла.
Де взялося тоді стільки сили
У слабкіших самих навіть з нас?..
Що гадати! – Був, є у Росії
Вічно міцності вічний запас.
ЗАПАС МІЦНОСТІ (перевод с русского языка на украинский язык: Николай Сысойлов)
До сих пір зрозуміти не в змозі,
Як же так – я, худа і мала, –
Крізь пожар, все віддав Перемозі,
В кирзачах пів Європи пройшла.
Звідкіля, хто вдихАє в нас сили,
В навіть самих слабкіших із нас?..
Не гадайте! – Завжди у Росії
Вічна міць йде у вічний запас.
---------------
Руската поетеса, писателка и преводачка Юлия Владимировна Друнина е родена на 10 май 1924 г. в Москва. Първите й поетични публикации са от 1940 г. Участва като доброволка във Великата отечествена война, през 1943 г. е ранена тежко от снаряд и оцелява по чудо, след което отново отива на фронта и отново е ранена. Завършва литературния институт „Максим Горки” (1952 г.). Превежда поезията на български, татарски и казахски поети. Член е на Съюза на писателите на СССР (1947 г.), секретар на Съюза на писателите на РСФСР (1985 г.) и на Съюза на писателите на СССР (1986 г.). Народен депутат на СССР (1990 г.). Автор е на стихосбирките „В солдатской шинели” (1948 г.), „Стихи” (1952 г.), „Разговор с сердцем” (1955 г.), „Ветер с фронта” (1958 г.), Современники” (1960 г.), „Тревога” (1963 г.), „Ты рядом” (1964 г.), „Мой друг” (1965 г.), „Страна юность” (1965 г.), „Избранная лирика” (1968 г.), „Ты вернешься” (1968 г.), „В двух измерениях” (1970 г.), „Светлокосый солдат” (1973 г.), „Окопная звезда” (1975 г.), „Избранное” (1977 г.), „Не бывает любви несчастливой” (1977 г.), „Бабье лето” (1980 г.), „Белые ночи” (в два тома, 1980 г.), „Избранные произведения” (в два тома, 1981 г.), „Продолжается жизнь” (1981 г.), „Мы обетам верны” (1983 г.), „Солнце – на лето” (1983 г.), „Стихотворения” (1984 г.), на повестите „Алиска” (1973 г.) и „Я родом не из детства” (1973 г.), автобиографичната повест „С тех вершин” (1979 г.) и др. Самоубива се на 21 ноември 1991 г. в Москва.
До сих пор не совсем понимаю,
как же я, и худа, и мала,
сквозь пожары к победному Маю
в кирзачах стопудовых дошла!
И откуда взялось столько силы
даже в самых слабейших из нас?
Что гадать! Был и есть у России
вечной прочности вечный запас.
Ю. Друнина
Российский солдат, как никто другой в мире оценил этот подвиг. В сложной обстановке женщины часто становились образцом нравственной высоты и примером образцового выполнения воинского и человеческого долга.
Так было и 100 лет назад - в Русско-японскую войну и 65 лет назад - в годы Великой Отечественной.
Не перечесть всех имён и фамилий, да в этом и нет нужды. Важнее склонить голову перед памятью соотечественниц уже ушедших и успеть отдать дань уважения тем живым, чья юность пришлась на огненные 1940-е.
Мы знаем о подвигах советских женщин в тылу, на заводах и фабриках, колхозных полях. И никогда не забудем подвига тех женщин-добровольцев, которые вместе с мужчинами стояли на передовых позициях борьбы с врагом.
Женщины-лётчицы,
Женщины-лётчицы,
женщины-снайперы,
женщины-связистки,
женщины-артиллеристы.
Едва ли найдётся хоть одна военная специальность, с которой не справились бы наши отважные женщины так же хорошо, как их братья, мужья и отцы.
"На самой страшной войне ХХ века женщине пришлось стать солдатом. Она не только спасала, перевязывала раненых, но и стреляла из "снайперки", бомбила, подрывала мосты, ходила в разведку. Женщина убивала. Она убивала врага, обрушившегося с невиданной жестокостью на её землю, на её дом, на её детей. "Не женская это доля - убивать", - скажет одна из героинь этой книги... Другая распишется на стенах поверженного рейхстага: "Я, Софья Кунцевич, пришла в Берлин, ЧТОБЫ УБИТЬ ВОЙНУ" То была величайшая жертва, принесённая ими на алтарь Победы. И бессмертный подвиг, всю глубину которого мы с годами мирной жизни постигаем." Повесть "У войны не женское лицо" составили более двухсот рассказов - исповедей женщин - фронтовичек, подпольщиц и партизанок.
Повесть В.Великанова "Тихое оружие" посвящена девушкам-радисткам, работавшим в годы войны на временно оккупированной гитлеровцами территории нашей страны. Их единственным оружием тогда - тихим оружием - была рация, по которой они передавали в Центр важные для фронта сведения. С.Выскубов, проходивший срочную службу в армии, с началом войны добровольно записался в парашютно-десантный батальон и, став радистом, несколько раз забрасывался в тыл врага, к крымским партизанам. О том трудном времени - его повесть "В эфире "Северок".
"Второй фронт открыли наши женщины", - это сказал Фёдор Абрамов с трибуны съезда писателей России. Зал сначала замер от неожиданности, а затем взорвался аплодисментами - такая сила, такая правда была в этих словах. Ведь факт остаётся фактом: пока там наши союзники медлили с открытием второго фронта в Европе, они, наши женщины, в первый же день войны открыли его у себя дома, тут. Открыли своим воистину героическим трудом на заводах и фабриках, на полях и на фермах, открыли на всю глубину воюющего тыла. Эта книга - коллективный портрет советских женщин-коммунисток, которые в годы войны заменили на заводах и колхозных полях ушедших на фронт мужчин, женщин, героически сражавшихся на фронтах, женщин-партизанок. В неё вошли очерки, написанные писателями и журналистами.
Настоящее исследование о воздействии вооружённого конфликта на женщин следует рассматривать как часть усилий МККК по привлечению внимания общественности к тяжёлым испытаниям, выпадающим на долю женщин во время войны. Женский опыт войны многогранен - это разлука, утрата родственников и средств к существованию, повышенный риск сексуального насилия, ранения, смерть. Война вынуждает женщин выполнять неизвестные ей ранее роли и делает необходимым развитие навыков по преодолению трудностей и приобретению новых навыков и умений. Общая и специальная защита, на которую женщины имеют право, должно стать реальностью. Должны прилагаться постоянные усилия к тому, чтобы распространять информацию об обязательствах, вытекающих из международного гуманитарного права, и способствовать их выполнению.
С такой силой, как в дни войны, никогда не проявлялись величие духа и несгибаемость воли наших советских женщин, их преданность, верность, любовь к Отчизне, их безграничное упорство в труде и героизм на фронте. На страницах книги рассказывается о подвигах женщин на фронтах войны, в тылу, на оккупированной территории.
Документальная повесть об участнице гражданской войны Анне Новиковой. В 15 лет она вступила в Красную Армию и, став пулемётчицей пошла воевать за власть Советов. Одной из первых девушек она окончила Кремлёвские курсы. А потом в составе боевой группы легендарного Камо сражалась на фронте, работала в подполье на Кавказе, принимала участие в победоносном восстании рабочих Баку. Книга написана на основе архивных документов и воспоминаний боевых друзей Анны Новиковой
Айпин, Е. В окопах / Е. Айпин // Наш современник. - 2007. - №6. - С. 129-137.
Рассказ фронтовика о женщинах на войне.
Будко, Д.А. "За истинное милосердие и заботу о людях" / Д.А. Будко // Военно-исторический журнал. - 2006. - №3. - С. 34-38.
О женщинах, участницах Великой Отечественной войны - кавалерах медали имени Ф.Найтингейл.
"Был и есть у России вечной прочности вечный запас" // Военно-исторический журнал. - 2006. - №3. - С. 34-38.
О выставке "Сила слабых. Женщины в Великой Отечественной войне 1941-1945гг." Репродукции картин, форма одежды женщин.
Веретенникова, Н.М. Женщины-лётчицы во время Великой Отечественной войны / Н.М. Веретенникова // Военно-исторический журнал. - 2009. - №3. - С. 1-2.
Военнослужащие женщины предпочитали форменную одежду мужского образца // Военно-исторический журнал. - 2008. - №3. - С.1.
Рисунки формы одежды женщин ВВС РККА 1935-1944 гг.
Волынская В.А. Годы Великой Отечественной войны в жизни Ксении Петровны Гемп / В.А. Волынская // Защитники Отечества. - Архангельск, 2004. - С.182-186.
Женщины говорят о войне // Журналист. - 2005. - №8. - С.80.
Итоги исследования, посвященного участию женщин в зоне конфликтов и войн. На вопросы организаторов ответили более 150 журналисток.
Иванова, Ю.Н. Женщины в российской армии / Ю.Н. Иванова // Военно-исторический журнал. - 1992. - №3. - С.86-89.
Женщины на военной службе - явление необычное и в настоящее время. А в былые времена тем более. О подготовке женщин-врачей и сестёр милосердия в 19 веке. О кавалеристках Надежде Дуровой, Александре Тихомировой.
Кирсанов, Н.А. Мобилизация женщин в Красную Армию в годы фашисткого нашествия / Н.А. Кирсанов // Военно-исторический журнал. - 2007. - №5. - С. 15-17.
Коровин, В.В. Женщины Курской области в антифашистких добровольческих военизированных формированиях / В.В. Коровин, А.Н. Манжосов, Н.Н. Пожидаева // Военно-исторический журнал. - 2007. - №5. - С.18-23.
Чигарева, Н.Г. Вклад С.П.Боткина в привлечение женщин к уходу за ранеными и больными / Н.Г. Чигарева, М.Д. Бергман, Д.А. Будко // Военно-исторический журнал. - 2007. - №3. - С. 14-19.
Особая страница биографии выдающегося русского терапевта С.П.Боткина, связанная с привлечением женщин к работе на медицинском поприще.
Шайде, К. Коллективные и индивидуальные модели памяти о "Великой Отечественной войне" (1941-1945) / К. Шайде // AB IMPERIO. - 2004. - №3. - С.211-236.
Воспоминания о войне: официальные и личные. Военные мемуары корреспондента Ирины Эренбург и лётчицы Марины Чечнёвой. Анализ этого исторического материала.
Юсупова, Л.Н. Участие женщин в разминировании Карелии. 1944-45 гг. / Л.Н. Юсупова // Военно-исторический журнал. - 2007. - №3. - С. 14-19.
О малоизвестной странице истории войны.
Девушки 2-й гвардейской Таманской дивизии: медработники, связистки, телефонистки. Фото сделано в двадцатых числах мая 1945 года в Кенигсберге
Снайперы: Фаина Якимова, Роза Шанина, Лидия Володина
Женщины-партизанки в освобождённом Минске, 1944 год
-
Только вдумайся, вслушайся
В имя "Россия"!
В нем и росы, и синь,
И сиянье, и сила.
Я бы только одно у судьбы попросила -
Чтобы снова враги не пошли на Россию...
***
Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,
Потому что имя ближе, чем «Россия»,
Не могла сыскать.
***
Худенькой, нескладной недотрогой
Я пришла в окопные края,
И была застенчивой и строгой
Полковая молодость моя.На дорогах родины осенней
Нас с тобой связали навсегда
Судорожный петли окружений,
Отданые с кровью города.Если ж я солгу тебе по-женски,
Грубо и беспомомощно солгу,
Лишь напомни зарево Смоленска,
Лишь напомни ночи на снегу.ТЫ ДОЛЖНА!
Побледнев,
Стиснув зубы до хруста,
От родного окопа
Одна
Ты должна оторваться,
И бруствер
Проскочить под обстрелом
Должна.
Ты должна.
Хоть вернешься едва ли,
Хоть "Не смей!"
Повторяет комбат.
Даже танки
(Они же из стали!)
В трех шагах от окопа
Горят.
Ты должна.
Ведь нельзя притворяться
Перед собой,
Что не слышишь в ночи,
Как почти безнадежно
"Сестрица!"
Кто-то там,
Под обстрелом, кричит...Качается рожь несжатая.
Шагают бойцы по ней.
Шагаем и мы - девчата,
Похожие на парней.Нет, это горят не хаты -
То юность моя в огне...
Идут по войне девчата,
Похожие на парней.Я столько раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу - во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
1943На носилках, около сарая,
На краю отбитого села,
Санитарка шепчет, умирая:
- Я еще, ребята, не жила...И бойцы вокруг нее толпятся
И не могут ей в глаза смотреть:
Восемнадцать - это восемнадцать,
Но ко всем неумолима смерть...Через много лет в глазах любимой,
Что в его глаза устремлены,
Отблеск зарев, колыханье дыма
Вдруг увидит ветеран войны.Вздрогнет он и отойдет к окошку,
Закурить пытаясь на ходу.
Подожди его, жена, немножко -
В сорок первом он сейчас году.Там, где возле черного сарая,
На краю отбитого села,
Девочка лепечет, умирая:
- Я еще, ребята, не жила...КОМБАТ
Когда, забыв присягу, повернули
В бою два автоматчика назад,
Догнали их две маленькие пули -
Всегда стрелял без промаха комбат.Упали парни, ткнувшись в землю грудью,
А он, шатаясь, побежал вперед.
За этих двух его лишь тот осудит,
Кто никогда не шел на пулемет.Потом в землянке полкового штаба,
Бумаги молча взяв у старшины,
Писал комбат двум бедным русским бабам,
Что... смертью храбрых пали их сыны.И сотни раз письмо читала людям
В глухой деревне плачущая мать.
За эту ложь комбата кто осудит?
Никто его не смеет осуждать!БАЛЛАДА О ДЕСАНТЕ
Хочу,чтоб как можно спокойней и суше
Рассказ мой о сверстницах был...
Четырнадцать школьниц - певуний, болтушек -
В глубокий забросили тыл.Когда они прыгали вниз с самолета
В январском продрогшем Крыму,
"Ой, мамочка!" - тоненько выдохнул кто-то
В пустую свистящую тьму.Не смог побелевший пилот почему-то
Сознанье вины превозмочь...
А три парашюта, а три парашютаОставшихся ливня укрыла завеса,
И несколько суток подряд
В тревожной пустыне враждебного леса
Они свой искали отряд.Случалось потом с партизанками всяко:
Порою в крови и пыли
Ползли на опухших коленях в атаку -
От голода встать не могли.И я понимаю, что в эти минуты
Могла партизанкам помочь
Лишь память о девушках, чьи парашюты
Совсем не раскрылись в ту ночь...Бессмысленной гибели нету на свете -
Сквозь годы, сквозь тучи беды
Поныне подругам, что выжили, светят
Три тихо сгоревших звезды...ТЫ ВЕРНЕШЬСЯ
Машенька, связистка, умирала
На руках беспомощных моих.
А в окопе пахло снегом талым,
И налет артиллерийский стих.
Из санроты не было повозки,
Чью-то мать наш фельдшер величал....О, погон измятые полоски
На худых девчоночьих плечах!
И лицо - родное, восковое,
Под чалмой намокшего бинта!..Прошипел снаряд над головою,
Черный столб взметнулся у куста...Девочка в шинели уходила
От войны, от жизни, от меня.
Снова рыть в безмолвии могилу,
Комьями замерзшими звеня...Подожди меня немного, Маша!
Мне ведь тоже уцелеть навряд...Поклялась тогда я дружбой нашей:
Если только возвращусь назад,
Если это совершится чудо,
То до смерти, до последних дней,
Стану я всегда, везде и всюду
Болью строк напоминать о ней -
Девочке, что тихо умирала
На руках беспомощных моих.И запахнет фронтом - снегом талым,
Кровью и пожарами мой стих.Только мы - однополчане павших,
Их, безмолвных, воскресить вольны.
Я не дам тебе исчезнуть, Маша, -
Песней возвратишься ты с войны!БИНТЫ
Глаза бойца слезами налиты,
Лежит он, напружиненный и белый,
А я должна приросшие бинты
С него сорвать одним движеньем смелым.
Одним движеньем - так учили нас.
Одним движеньем - только в этом жалость...
Но встретившись со взглядом страшных глаз,
Я на движенье это не решалась.
На бинт я щедро перекись лила,
Стараясь отмочить его без боли.
А фельдшерица становилась зла
И повторяла: "Горе мне с тобою!
Так с каждым церемониться - беда.
Да и ему лишь прибавляешь муки".
Но раненые метили всегда
Попасть в мои медлительные руки.Не надо рвать приросшие бинты,
Когда их можно снять почти без боли.
Я это поняла, поймешь и ты...
Как жалко, что науке доброты
Нельзя по книжкам научиться в школе!ЕЛКА
На втором Белорусском еще продолжалось затишье,
Шел к закату короткий последний декабрьский день.
Сухарями в землянке хрустели голодные мыши,
Прибежавшие к нам из сожженных дотла деревень.Новогоднюю ночь третий раз я на фронте встречала.
Показалось - конца не предвидится этой войне.
Захотелось домой, поняла, что смертельно устала.
(Виновато затишье - совсем не до грусти в огне!)Вышла с ними на волю, на злой ветерок из землянки.
Посмотрела на небо - ракета ль сгорела, звезда?
Прогревая моторы, ревели немецкие танки,
Иногда минометы палили незнамо куда.А когда с полутьмой я освоилась мало-помалу,
То застыла не веря: пожарами освещена
Горделиво и скромно красавица елка стояла!
И откуда взялась среди чистого поля она?Не игрушки на ней, а натертые гильзы блестели,
Между банок с тушенкой трофейный висел шоколад...
Рукавицею трогая лапы замерзшие ели,
Я сквозь слезы смотрела на сразу притихших ребят.Дорогие мои д`артаньяны из ротной разведки!
Я люблю вас! И буду любить вас до смерти,
всю жизнь!
Я зарылась лицом в эти детством пропахшие ветки...
Вдруг обвал артналета и чья-то команда: "Ложись!"Контратака! Пробил санитарную сумку осколок,
Я бинтую ребят на взбесившемся черном снегу...Сколько было потом новогодних сверкающих елок!
Их забыла, а эту забыть не могу...Кто-то плачет, кто-то злобно стонет,
Кто-то очень-очень мало жил...
На мои замерзшие ладони голову товарищ положил.
Так спокойны пыльные ресницы,
А вокруг нерусские поля...
Спи, земляк, и пусть тебе приснится
Город наш и девушка твоя.
Может быть в землянке после боя
На колени теплые ее
Прилегло кудрявой головою
Счастье беспокойное мое.ОРДЕН ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Дополз до меня связной -
На перевязи рука:
"Приказано в шесть ноль-ноль
Явиться вам в штаб полка".Подтянут, широкоскул,
В пугающей тишине
Полковник в штабном лесу
Вручил "За отвагу" мне.То было сто лет назад...
Могла ль увидать в тот час
Высокий парадный зал,
Сверкавший от люстр и глаз.Могло ли в окопном сне
Когда-то присниться мне?
Ничто не забудут, нет!
Присниться, что ордена
Солдатам своим страна
Вручит через сорок лет?
Что вспомню я в этот миг
"За Родину!" хриплый крик?..Целовались.
Плакали
И пели.
Шли в штыки.
И прямо на бегу
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу.Мама!
Мама!
Я дошла до цели...
Но в степи, на волжском берегу,
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу.ЗИНКА
Памяти однополчанки - Героя Советского Союза Зины Самсоновой.
1.
Мы легли у разбитой ели,
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, сырой земле.
- Знаешь, Юлька, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то в яблочном захолустье
Мама, мамка моя живет.
У тебя есть друзья, любимый,
У меня лишь она одна.
За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет.
Знаешь, Юлька, я против грусти,
Но сегодня она не в счет...
Отогрелись мы еле-еле,
Вдруг нежданный приказ: "Вперед!"
Снова рядом в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.2.
С каждым днем становилось горше,
Шли без митингов и знамен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.
Зинка нас повела в атаку,
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам,
Через смертные рубежи.
Мы не ждали посмертной славы,
Мы хотели со славой жить.
...Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?
Ее тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав,
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.3.
- Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то в яблочном захолустье
Мама, мамка твоя живет.
У меня есть друзья, любимый,
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала...* * *
Не знаю, где я нежности училась,-
Об этом не расспрашивай меня.
Растут в степи солдатские могилы,
Идет в шинели молодость моя.В моих глазах - обугленные трубы.
Пожары полыхают на Руси.
И снова
нецелованные губы
Израненный парнишка закусил.Нет!
Мы с тобой узнали не по сводкам
Большого отступления страду.
Опять в огонь рванулись самоходки,
Я на броню вскочила на ходу.А вечером
над братскою могилой
С опущенной стояла головой...
Не знаю, где я нежности училась, -
Быть может, на дороге фронтовой...* * *
И откуда
Вдруг берутся силы
В час, когда
В душе черным-черно?..
Если б я
Была не дочь России,
Опустила руки бы давно,
Опустила руки
В сорок первом.
Помнишь?
Заградительные рвы,
Словно обнажившиеся нервы,
Зазмеились около Москвы.
Похоронки,
Раны,
Пепелища...
Память,
Душу мне
Войной не рви,
Только времени
Не знаю чище
И острее
К Родине любви.
Лишь любовь
Давала людям силы
Посреди ревущего огня.
Если б я
Не верила в Россию,
То она
Не верила б в меня.* * *
Я порою себя ощущаю связной
Между теми, кто жив
И кто отнят войной.
И хотя пятилетки бегут
Торопясь,
Все тесней эта связь,
Все прочней эта связь.Я -- связная.
Пусть грохот сражения стих:
Донесеньем из боя
Остался мой стих --
Из котлов окружений,
Пропастей поражений
И с великих плацдармов
Победных сражений.Я -- связная.
Бреду в партизанском лесу,
От живых
Донесенье погибшим несу:
"Нет, ничто не забыто,
Нет, никто не забыт,
Даже тот,
Кто в безвестной могиле лежит".ЗАПАС ПРОЧНОСТИ
До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла.И откуда взялось столько силы
Даже в самых слабейших из нас?..
Что гадать!-- Был и есть у России
Вечной прочности вечный запас.* * *
Я принесла домой с фронтов России
Веселое презрение к тряпью -
Как норковую шубку, я носила
Шинельку обгоревшую свою.Пусть на локтях топорщились заплаты,
Пусть сапоги протерлись - не беда!
Такой нарядной и такой богатой
Я позже не бывала никогда...Я была по-фронтовому резкой,
Как солдат, шагала напролом,
Там, где надо б тоненькой стамеской,
Действовала грубым топором.Мною дров наломано немало,
Но одной вины не признаю:
Никогда друзей не предавала -
Научилась верности в бою.
* * *
Пожилых не помню на войне,
Я уже не говорю про старых.
Правда, вспоминаю, как во сне,
О сорокалетних санитарах.
Мне они, в мои семнадцать лет,
Виделись замшелыми дедками.
"Им, конечно, воевать не след, --
В блиндаже шушукались с годками.--
Побинтуй, поползай под огнем,
Да еще в таких преклонных летах!"Что ж, годки, давайте помянем
Наших "дедов", пулями отпетых.
И в крутые, злые наши дни
Поглядим на тех, кому семнадцать.
Братцы, понимают ли они,
Как теперь нам тяжело сражаться?--
Побинтуй, поползай под огнем,
Да еще в таких преклонных летах!..
Мой передний край --
Всю жизнь на нем
Быть тому, кто числится в поэтах.
Вечно будет жизнь давать под дых,
Вечно будем вспыхивать, как порох.Нынче щеголяют в "молодых"
Те, кому уже давно за сорок.ОТ ИМЕНИ ПАВШИХ
(На вечере поэтов, погибших на войне)
Сегодня на трибуне мы -- поэты,
Которые убиты на войне,
Обнявшие со стоном землю где-то
В свей ли, в зарубежной стороне.
Читают нас друзья-однополчане,
Сединами они убелены.
Но перед залом, замершим в молчанье,
Мы -- парни, не пришедшие с войны.
Слепят "юпитеры", а нам неловко --
Мы в мокрой глине с головы до ног.
В окопной глине каска и винтовка,
В проклятой глине тощий вещмешок.
Простите, что ворвалось с нами пламя,
Что еле-еле видно нас в дыму,
И не считайте, будто перед нами
Вы вроде виноваты, -- ни к чему.
Ах, ратный труд -- опасная работа,
Не всех ведет счастливая звезда.
Всегда с войны домой приходит кто-то,
А кто-то не приходит никогда.
Вас только краем опалило пламя,
То пламя, что не пощадило нас.
Но если б поменялись мы местами,
То в этот вечер, в этот самый час,
Бледнея, с горлом, судорогой сжатым,
Губами, что вдруг сделались сухи,
Мы, чудом уцелевшие солдаты,
Читали б ваши юные стихи.За утратою - утрата,
Гаснут сверстники мои.
Бьет по нашему квадрату,
Хоть давно прошли бои.Что же делать?-
Вжавшись в землю,
Тело бренное беречь?
Нет, такого не приемлю,
Не об этом вовсе речь.Кто осилил сорок первый,
Будет драться до конца.
Ах обугленные нервы,
Обожженные сердца!..***
Я признаться, сберечь не сумела шинели -
На пальто перешили служивую мне.
Было трудное время. К тому же хотели
Мы скорее забыть о войне.Я пальто из шинели давно износила,
Подарила я дочке с пилотки звезду.
Но коль сердце моё тебе нужно, Россия,
Ты возьми его как в сорок первом году!
Советуем почитать
Эстонская армия: хорошо смеётся тот, кто смеётся последним Эстонские вооруженные силы
Плесневые грибы, что они из себя представляют и чем могут быть полезны?
Битва народов: Наполеон проиграл решающее сражение из-за предательства своих солдат
Морровинд тёмное братство Исследование двемерских руин Бамз-Амсшенда
