Бальмонт – выдающийся поэт-символист Серебряного века. Одно из его произведений – стихотворение «Фантазия», написанное в 1893 году. Поэт описывает в нём спящий зимний лес, вложив в описание всю игру лирического воображения, все оттенки собственных мимолётных впечатлений. За быстро меняющимися образами лесной ночи – ничем не скованная творческая натура поэта.

Лирический герой в большей части стихотворения – лишь наблюдатель. Только в конце второй строфы он становится активнее, следует череда риторических вопросов. Здесь появляется и мистический подтекст произведения: за «тихими стонами» деревьев поэт различает «духов ночи», их «жажду веры, жажду бога». Лирический герой чувствует в чуть трепещущих очертаниях леса что-то таинственное, неземное, недоступное пониманию человека.
Лирический сюжет стихотворения – тишина, спокойствие, дрема, сменяющийся движением («это мчатся духи ночи») и оттенком тревоги, печали («чьё-то скорбное моленье», «что их мучит, что тревожит?»), нарастающим с каждым мгновением («всё сильней звучит их пенье, всё слышнее в нём томленье»). Потом вновь наступает спокойная дремота «без муки, без страданья».
Природные стихии – ветер, метель, лес – оживлены олицетворением. В стихотворении всё движется, чувствует, живёт: «живые изваянья», лес «спокойно дремлет», «роптанью ветра внемлет», «исполнен тайных грёз»; «стон метели», «шепчут сосны, шепчут ели» и так далее.
Образы Бальмонта расплывчаты, лишены чётких очертаний, воздушны: «чуть трепещут очертанья», «роптанья ветра», «светлый дождь струится», «искры лунного сиянья».

«Фантазия» пронизана радужной игрой света. Всё утопает в «искрах лунного сиянья», «светлом дожде»; даже сны – ясные и светлые.
«Фантазии», как и многим произведениям Бальмонта, присуща музыкальность. Поток звуков создаёт впечатление нежного журчания, плескания. Часто повторяются шипящие ж-ш-щ-ч, свистящие с-з, согласные л-р-м-н. Музыкальность достигается и повторением некоторых слов: луна, сиянье, пенье, трепещут, вещих, дремлют, внемлют, стон. Рифмы используются даже внутри строки: изваянья – сиянья, дремлет – внемлет, метели – ели, вспоминая – проклиная. Бальмонт часто прибегает к анафорам: шепчут – шепчут, чьи-то – чьё-то, точно – точно, это – это, что – что, всё – всё, жажда – жажда, мчатся – мчатся.
Чтобы подчеркнуть таинственность, певучую сонливость, романтичность, а иногда и тревожность, Бальмонт использует выразительные средства языка. Стихотворение начинается с оксюморона «живые изваянья», сразу настраивая читателя на нужное восприятие. Стихотворение насыщено эпитетами (дремлет – спокойно, сладко, чрез – тайных, стон – тихий, ветви – стройные, моленье – скорбное, стволы – вещие и сказочные, сны – ясные и светлые) и сравнительными оборотами («как живые изваянья», «точно искрится звезда», «точно светлый дождь струится», «как червь»). Очень часто Бальмонт использует олицетворения, а во второй строфе – риторические вопросы.
Общее впечатление – его непосредственность в восприятии окружающего мира, умение лирически выразить едва уловимые оттенки душевного настроя. Читая «Фантазию», получаешь удовольствие от музыкальности стиха, глубокой художественной выразительности, рисующей в воображении чудесные, необыкновенные картины.

Бородино.

Михаил Юрьевич Лермонтов - один из самых великих поэтов в отечественной литературе. Он создал множество произведений, при прочтении которых перед нами предстает целый ряд незабываемых характеров: смелых и порывистых, гордых и непреклонных. Одним из таких произведений является стихотворение «Бородино».
Стихотворение «Бородино» было написано в 1837 году. Оно открывает новый этап в творчестве поэта – этап открытого восхищения подвигами прошлых лет, героизмом русского народа.
Бородино – э то совсем маленькая деревенька, расположенная на старой Смоленской дороге недалеко от Москвы. Но именно благодаря русским литераторам, одним из которых является Михаил Юрьевич Лермонтов, она стала символом победы русского народа над французскими захватчиками.
Повествование в произведении ведется от лица старого воина, к которому обращается кто-то из современников поэта.
Для того чтобы передать разговорную речь обычного русского человека, поэт использует неправильные лексические обороты, характерные пословицы и поговорки, например: «…Постой-ка, брат мусью». Этот прием позволяет раскрыть истинно народный взгляд на войну. Для создания эффекта напряженной битвы подбирается совершенно особая лексика и маршевая ритмика строк.
Известный русский критик В.Г.Белинский писал о стихотворении «Бородино» следующее: «В каждом слове слышите солдата, язык которого не переставал быть грубо прямодушным, в то же время благороден, силен и полон поэзии».
Необходимо понять, что в те времена означала служба в армии. Тогда служили десятилетиями, все свои лучшие годы солдат тратил на армию, был лишен общения с родными и близкими ему людьми. Оторванность от своих корней любым человеком воспринимается крайне болезненно. Судьба рекрута была сродни судьбе каторжного. Конечно, после такой службы мужчины возвращались опытными вояками, но возвращались далеко не все… Именно этому посвящены первые слова старого вояки, который говорит о погибших товарищах.
Лермонтов был настолько разочарован в своем поколении, считал окружающую действительность ничтожной и суетной. В свою реплику: «…Не то, что нынешнее племя» он вложил всю горечь и сожаление по этому поводу. Настоящими людьми он считал предков, участников декабристского движения. Ведь такие изменения в общественно-политической жизни, как Отечественная война 1812 года, послужили основанием для развития дворянского революционного движения.
Старый солдат в своем повествовании выступает от имени всего народа. Этим подчеркивается общность патриотических целей.
Стихотворение «Бородино» стало гимном русским богатырям, отдавшим свою жизнь за родину. В рассказе старого солдата правдиво и драматично отражен дух сражения и патриотизма, чувство боевого товарищества и готовности «до конца стоять».

Герой лермонтовского «Бородина» - это Народ, одержавший победу в войне с французами, простые солдаты. Теперь такой взгляд кажется единственно правильным и обычным, но во времена Лермонтова официальные историографы и поэты выдвигали на первый план заслуги императоров и полководцев. Поэт Быков писал в стихотворении, которое тоже называется «Бородино»:

Поэт так рассказывает о событиях, что мы как будто видим вместе с ним синие верхушки леса, затихший в ночь перед битвой лагерь, пестрых уланов и дым сражения. Всего несколько слов: «Французы двинулись, как тучи», - и мы представляем грозные полки неприятеля, напоминающие тучи на небе, и ощущаем тяжелую опасность, нависшую над отечеством. Но мы не только видим и представляем происходящее, - у нас возникает определенное отношение ко всему, о чем говорит солдат, нам передаются его чувства: деловитое спокойствие накануне боя, сдержанная скорбь о боевом полководце, который «спит в земле сырой», твердость в намерении сдержать «клятву верности». То есть поэт заставляет вместе с ним пережить все, о чем он пишет, воскрешает давно минувшее, как живое, развертывающееся перед нашими глазами. И, прочитав стихотворение «Бородино», читатель обогащается каким-то новым ощущением, чувством, переживанием, а не только знанием.

Акмеисты (от греческого слова “акме” - цветущая пора, высшая степень чего-либо) призывали очистить поэзию от философии и всякого рода “методологических” увлечений, от использования туманных намеков и символов, провозгласив возврат к материальному миру и принятие его таким, каков он есть: с его радостями, пороками, злом и несправедливостью, демонстративно отказываясь от решения социальных проблем и утверждая принцип “искусство для искусства” .

Акмеизм возник в 1910 - е годы в "кружке молодых", поначалу близких символизму поэтов. Стимулом к их сближению была оппозиционность к символической поэтической практике, стремление преодолеть умозрительность и утопизм символических теорий.

Акмеисты провозгласили своими принципами:

освобождение поэзии от символистских призывов к идеальному, возвращение ей ясности, вещности, "радостного любования бытием";

стремление придать слову определенное точное значение, основывать произведения на конкретной образности, требование "прекрасной ясности";

обращение к человеку к "подлинности его чувств";поэтизацию мира первозданных эмоций, первобытно - биологического природного начала, доисторической жизни Земли и человека.

В октябре 1911 года было основано новое литературное объединение - "Цех поэтов". Название кружка указывало на отношение участников к поэзии как к чисто профессиональной сфере деятельности. "Цех" был школой формального мастерства, безразличного к особенностям мировоззрения участников. Руководителями "Цеха" стали Н. Гумилев и С. Городецкий.

Из широкого круга участников "Цеха" выделилась более узкая и эстетическая более сплоченная группа: Н. Гумилев, А. Ахматова, С. Городецкий, О. Мандельштам, М. Зенкевич и В. Нарбут. Они составили ядро акмеистов. Другие участники "Цеха" (среди них Г. Адамович, Г. Иванов, М. Лозинский и другие), не являясь правоверными акмеистами, представляли периферию течения. Акмеисты издали десять номеров своего журнала "Гиперборей" (редактор М. Лозинский), а также несколько альманахов "Цеха поэтов".

Главное значение в поэзии акмеизма приобретает художественное освоение многообразного и яркого земного мира. Акмеистами ценились такие элементы формы, как стилистическое равновесие, живописная четкость образов, точно вымеренная композиция, отточенность деталей. В их стихах эстетизировались хрупкие грани вещей, утверждалась "домашняя" атмосфера любования "милыми мелочами".

Акмеисты выработали тонкие способы передачи внутреннего мира лирического героя. Часто состояние чувств не раскрывалось непосредственно, оно передавалось психологически значимым жестом, перечислением вещей. Подобная манера "материлизации" переживаний была характерна, например, для многих стихотворений А. Ахматовой.

Пристальное внимание акмеистов к материальному, вещному миру не означало их отказа от духовных поисков. Со временем, особенно после начала Первой мировой войны, утверждение высших духовных ценностей стало основой творчества бывших акмеистов. Настойчиво зазвучали мотивы совести, сомнения, душевной тревоги и даже самоосуждения (стихотворение Н. Гумилева "Слово", 1921). Высшее место в иерархии акмеистических ценностей занимала культура. "Тоской по мировой культуре" назвал акмеизм О. Мандельштам. Если символисты оправдывали культуру внешними по отношению к ней целями, (для них она - средство преображения жизни), а футуристы стремились к ее прикладному использованию (принимали ее в меру материальной полезности), то для акмеистов культура была целью себе самой.

С этим связано и особое отношение к категории памяти. Память - важнейший этический компонент в творчестве трех самых значительных представителей акмеизма - А. Ахматовой, Н. Гумилева и О. Мандельштама. В эпоху футуристического бунта против традиций акмеизм выступил за сохранение культурных ценностей, потому что мировая культура была для них тождественной общей памяти человечества.

Акмеистическая программа ненадолго сплотила самых значительных поэтов этого течения. К началу Первой мировой войны рамки единой поэтической школы оказались для них тесны, и каждый из акмеистов пошел своим путем. подобная эволюция, связанная с преодолением эстетической доктрины течения, была характерна и для лидера акмеизма Н. Гумилева. На раннем этапе формирования акмеизма существенное влияние на новое поколение поэтов оказывали взгляды и творческая практика М.А. Кузмина, ставшего, наряду с И.Ф. Анненским, одним их "учителей" акмеистов. Ощутить существо стилистической реформы, предложенной акмеистами, поможет последовательное обращение к творчеству лидера нового течения Н. Гумилева.

Анализ стихотворения Гумилева «Заблудившийся трамвай»

Николай Гумилев весьма негативно воспринял Октябрьскую революцию, так как был убежден, что строить новое государство на крови и лжи недопустимо. Он неоднократно публично высказывался по поводу того, что Россия с ее богатым культурным и историческим наследием отдана на растерзание варварам, которые рано или поздно уничтожат все самое лучшее, что было создано в стране многими поколениями людей. После революции в России, которую так любил Гумилев, царила сплошная анархия, на фоне которой гражданская война была вполне закономерным явлением. О государственных устоях в тот момент никто не думал – шла банальная борьба за власть, жестокая и беспощадная. Поэтому цензура как таковая в стране отсутствовала, и в 1919 году Гумилеву удалось опубликовать стихотворение «Заблудившийся трамвай», в котором он обозначил свою гражданскую позицию.

Само название этого произведения абсурдно, так как трамвай, едущий по рельсам, не может заблудиться . Однако автор использует это выражение в качестве метафоры, подразумевая, что таким трамваем является вся страна, погрязшая во лжи, утопических идеях и псевдопатриотизме. При этом поэт отмечает, что для него до сих пор остается загадкой, «как я вскочил на его подножку». Действительно, Гумилев, по 10 месяцев в году привыкший проводить за границей, совершенно случайно оказался на родине в разгар революции. И тут же стал не выездным не только из-за своих политических убеждений, но и в силу благородного происхождения. Поначалу поэт и не планировал покидать родину, считая, что является очевидцем исторических событий, которые принесут его стране истинную свободу. Однако уже через несколько лет он полностью отказался от иллюзий, осознав, что отныне ему предстоит жить в бесправном государстве, которым управляют вчерашние крестьяне.

Поэтому в своем стихотворении Гумилев мысленно совершает путешествие в так любимые им страны и понимает, что, даже уехав за границу вряд ли сможет быть по-настоящему счастливым . Воспоминания об ужасах русской революции, голоде, эпидемиях и братоубийстве будут преследовать его даже в самых райских уголках мира, где раньше поэт мог обрести покой и душевное равновесие. В этом стихотворении Гумилев впервые предсказывает свою скорую смерть, отмечая, что его палачом станет представитель так называемой власти рабочих и крестьян «в красной рубашке, с лицом, как вымя». Этот факт не особенно беспокоит поэта, который за два года постоянного проживания в России сумел примириться со смертью. Гораздо больше Гумилева беспокоит то, что от той старой и патриархальной страны, в которой он родился и вырос, уже ничего не осталось.

Неизвестная Машенька, к которой обращается в своем стихотворении «Заблудившийся трамвай» Николай Гумилев, является собирательным образом той самой дореволюционной России, которую поэт бесконечно любил . Поэтому он не может смириться с мыслью о том, что прошлое невозможно вернуть назад, и с недоумением восклицает: «Может ли быть, что ты умерла!».

Из этого произведения становится очевидно, что Гумилев не желает участвовать в фарсе под названием «светлое будущее», который разыгрывается у него на глазах. Поэтому автор требует: «Остановите трамвай!». Но это никому не под силу, и поэт продолжает свое безрадостное и бесцельное путешествие, сожалея лишь о том, что «дом в три окна и серый газон», промелькнувшие за его окнами, навсегда останутся в прошлом. Также поэт осознает, насколько дорога ему та, старая Россия. И, обращаясь к ней, он отмечает: «Я никогда не думал, что можно так сильно любить и грустить».

Одним из родоначальников русского символизма и характерным представителем поэзии «серебряного» века был В. Я. Брюсов (1873- 1924). Сложный в общении, по-своему относящийся ко многим явле­ниям в искусстве В. Брюсов - один из основоположников модерни­стской поэзии в России. В 1894-95-м годах Валерий Яковлевич изда­ет три сборника «Русские символисты», основным автором которых стал сам поэт, представивший образцы «новой поэзии». Это была первая коллективная декларация модернизма в России. По мысли Брюсова, символизм должен стать «поэзией оттенков», выражающей «тонкие, едва уловимые настроения». К концу 90-х годов XIX века В. Брюсов становится одним из наиболее ярких поэтов символист­ской ориентации. В 1900 году вышел поэтический сборник «Третья стража», в котором осмысливается современность через углубление в историю и мифологию. В Поэтическом сборнике «Граду и миру» (1903) отразились впечатления и размышления, вызванные от по­ездки по Италии и Франции, где произошло знакомство В. Брюсова с культурой эпохи Возрождения. Сборник был построен по принципу единого композиционного целого (что стало важным для практики поэтов-символистов вообще), отличался жанрово-тематическим раз­нообразием. А. Блок восторженно отозвался о книге, отметив, что в ней «есть преемничество от Пушкина - и по прямой линии». В лирике В. Я. Брюсова выделяются две ведущие темы: истори­ко-мифологическая и тема города. Поэт-символист воспринимает современный мир как «позорно-мелочный, неправый, некрасивый». Объединяя прошлое, настоящее и будущее, Брюсов пытается найти связующую нить истории. Хрестоматийным стихотворением данной тематики является «Ассаргадон», в котором в качестве лирического героя выбрана сильная, незаурядная личность, ассирийский царь- завоеватель 7 века до н.э. Ассаргадон, а точнее Асархаддон. На сте­не в Сирии сохранились надписи о его сокрушительных победах. Пафос стихотворения - утверждение необыкновенной личности, склонной к гордому уединению, так как «исчерпал до дна тебя, земная слава!» Лирический герой, царь Ассаргадон - полководец, способный с помощью своего ума, силы, энергии влиять на ход ис­тории, на движение времени:

Едва я принял власть, на нас восстал Сидон.

Сидон я ниспроверг и камни бросил в море.

Египту речь моя звучала, как закон,

Элам читал судьбу в моем едином взоре…

Герой «упоен величьем» своих побед, не знает поражений, воен­ных неудач, но одинок:

И вот стою один, величьем упоен…

Характеризуя царя как человека чрезмерно возгордившегося, забывшего о простых людях, мечтающего о подвигах как о детской забаве, поэт раскрывает трагическую сущность сильной личности. Стихотворение написано в форме сонета. В первых двух строфах автор утверждает власть Ассаргадона, описывая его сокрушитель­ные победы над целыми народами, странами, городами. Последние две строфы сонета - неутешительный итог разрушительных похо­дов царя-полководца. Пафос большинства поэтических произведе­ний В.Я. Брюсова на историческую тематику («Ассаргадон», «Анто­ний», «Александр Великий» и др.) - утверждение сильной личности, деяния которой часто приводят не к созиданию и про­грессу, а разрушают саму основу человеческого общежития. Дви­жение истории В. Я. Брюсов представлял как смену культурных эпох, происходящую под воздействием внутреннего разложения старого мира и под натиском нецивилизованных племен, варваров, призванных уничтожить прошлое. В. Я. Брюсова волнуют высокие темпы развития цивилизации, всеобщая механизация, расцвет городов и в связи с этим утрата че­ловеком нравственных ценностей, моральных ориентиров. Совре­менный город с бурно развивающейся промышленностью, с заменой ручного труда машинным производством вызывает опасения поэта:

Улица была - как буря. Толпы проходили,

Словно их преследовал неотвратимый Рок.

Мчались омнибусы, кебы и автомобили,

Был неисчерпаем яростный людской поток.

«Стальной», «кирпичный», «стеклянный», с «железными жила­ми» город властвует над людьми, являясь средоточением порока: злобы, нищеты, разврата. В поэтическом мире Валерия Брюсова город, совмещая в себе все ужасы цивилизации, сам становится соб­ственным палачом и наносит себе непоправимый вред:

Коварный змей с волшебным взглядом!

В порыве ярости слепой

Ты нож, с своим смертельным ядом,

Сам подымаешь над собой.

(«Городу»)

Притягивая человека эфемерным величием, масштабностью (Ты - чарователь неустанный, / Ты - не слабеющий магнит…), город является также и центром существующей науки и индустрии:

Горят электричеством луны

На выгнутых длинных стеблях;

Звенят телеграфные струны

В незримых и нежных руках…

(«Сумерки»)

Двойственное отношение поэта к городу заставляет В. Брюсова ис­кать пути выхода из создавшегося положения. И здесь художнику на помощь приходит сильная личность, которая вмешается в процесс ме­ханизации жизни, бросит вызов порочности современной цивилиза­ции, все преодолеет, и жизнь вновь наполнится энергией борьбы, уст­ремится к обновлению, станет способной к изменению мира, вызовет прогресс мировой науки, искусства, индустрии. И в итоге произойдет расцвет цивилизации, которая достигнет небывалых вершин:

Но чуть заслышал я заветный зов трубы,

Едва раскинулись огнистые знамена,

Я - отзыв вам кричу, я - песенник борьбы,

Я вторю грому с небосклона.

Кинжал поэзии! Кровавый молний свет,

Как прежде, пробежал по этой верной стали,

И снова я с людьми, - затем, что я поэт.

Затем, что молнии сверкали.

(«Кинжал»)

В брюсовской поэзии урбанистическая тема перекликается с по­иском яркой, сильной личности, способной не только к перерожде­нию и собственному возрождению, но и к изменению современной цивилизации, к преодолению мнимых, пустых взаимоотношений мира с искусством. В последние годы жизни Брюсов занимается переводами, пишет статьи, посвященные теории стихосложения, изучению творчества Пушкина, русской литературы. В своем творчестве В. Я. Брюсов со­единил строгие заветы классической литературы с поиском новых поэтических средств. О собственном месте в литературе поэт гово­рил следующее: «Я хочу, чтобы в истории всеобщей литературы обо мне было две строчки. И они будут».

Бальмонт так же, как и Брюсов, принадлежал к числу старших символистов. Некоторые из современников считали, что его стихотворения, творчество лучше, чем у Брюсова.

С этим трудно спорить, потому что только у него мы видим наивысшую отточенность мастерства звукописи и цветописи. Каждое его стихотворение - это песня души, которая до конца понятна только самому автору.

Наверное, благодаря этой певучести, музыкальности все его произведения, прочитанные мной, с необычайной легкостью покорили мое сердце. Одним из них было стихотворение «Фантазия».

Оно было написано им в 1920 году, то есть до начала эмиграции. И это символично - ведь многие ценители его творчества утверждали, что истинно талантливые стихотворения были написаны им именно в России. Там, где может и было тяжело людям, но, где была природа свойственная только для России: зима с необычайно прекрасным лесом, осень с прозрачно одетыми деревьями. В России природа прекрасна, волшебна, что мы и видим в стихотворении «Фантазия».

Читая его, я на мгновение попала в белое царство снега и как наяву увидела спящий лес, с заботой укутанный в мягкое одеяло. Автор не стремиться к «ботанической» точности, даже наоборот, хочет показать нам то, как выглядит лес в его мечтах, что за лесом, природой можно не только наблюдать, но и использовать их как основание для развития зимнего воображения.

Зима. Ночь. Лес наполнен призрачными тенями деревьев. Он сладко спит под снежным одеялом и не замечает, что каждую ночь в его ветвях «качается» луна, озаряя все призрачным светом. Смотря на деревья, снег, освещенные луной, мы замечаем, что идущий и лежащий на кронах деревьев снег - это уже струящийся дождь, а очертаний елей, сосен трепещут, дрожат. Я отчетливо слышу шум метели то, как ветер, ища себе приют, блуждает между сосен, елей, а те в ответ качаются и что-то шепчут. Все это мы слышим благодаря четко выраженной звукописи, осуществляемой при помощи аллитерации:

Вещий лес спокойно дремлет, яркий блеск луны приемлет
И роптанью ветра внемлет, весь исполнен тайных грез.
Слыша тихий стон метели, шепчут сосны, шепчут ели…

И вдруг в глубине спокойно спящего леса появляются духи ночи. Они, чем-то встревоженные, мчаться через весь лес, исполняя свою печальную песню. Именно в момент их появления мы видим, что герой, ранее почти не активный, начинает действовать, задавая череду вопросов. Это помогает нам увидеть второй план стихотворения - мистический:

Что их мучит, что тревожит? Что, как червь, их тайно гложет?
Отчего их рой не может петь отрадный гимн небес?

Герой дает ответы на вопросы, говоря, что:

…их томит тревога, жажда веры, жажда бога,
Точно мук у них так много, точно им чего-то жаль.

Духи с «искрящимися глазами», внесшие суматоху, неразбериху в стихотворение, так же неожиданно исчезают, как и появились, и в свои права вновь вступает спокойная тишина спящего зимнего леса. Я даже улавливаю свежий нежный аромат мягкого снега, благодаря ассонансу:

А луна все льет сиянье, и без муки, без страданья
Чуть трепещут очертанья вещих сказочных стволов.

Для того чтобы увеличить эстетическое воздействие на читателя, подчеркнуть великолепие языка, автор употребляет изобразительно-выразительные средства - тропы.

За счет употребления многочисленных олицетворений (трепещут очертанья, лес дремлет, блеск приемлет, роптанью внемлет, шепчут сосны, дождь струится, деревьям мнится, луна льет сиянье ) Бальмонт создал яркую картину происходящего. Природные стихии - ветер, лес, метель - в стихотворении движутся, чувствуют, живут. Образ ветра будто просвечивается, приобретает прозрачность и глубину символов. Поэтому все так сильно воздействует на читателя. Природа лишается предметности: становится летуча, невесома, она дрожит и трепещет.

Благодаря эпитетам, в цепочке которых тонет определяемое им существительное (живые изваянья, лунное сиянье, вещий лес, яркий блеск, тайные грезы, мягкая бархатная постель, скорбное молчанье, светлый дождь, сказочные стволы ), автор достигает наибольшей выразительности, легкости, невесомости. Предметы, словно растворяются в «светлом дожде», «лунном сиянье». Также эпитеты помогают понять и почувствовать эмоциональное содержание стихотворения.

Многосоюзие, присутствующее в стихотворении, передает душевное состояние автора, придает плавность, певучую медлительность происходящего. С их помощью мы видим, что автора что-то тревожит:

… И тоска, и упоенье - точно искрится звезда
Точно светлый дождь струится, - и деревьям что-то мнится,
То, что людям не приснится, никому и никогда…

Стихотворение написано двусложным размером стиха, а точнее восьмистопным хореем, который придает произведению ритмическую выразительность, но здесь за счет сильного удлинения стиха движение приобретает плавность, мелодичность, напевность.

Как живые изваянья, в искрах лунного сиянья,
/ _ / _ _ _ / _ / _ / _ _ _ / _

Чуть трепещут очертанья сосен, елей и берез
/ _ / _ _ _ / _ / _ / _ _ _ /

Давайте подведем итог.

Стихотворение «Фантазия» является ярким воплощением главных особенностей всей лирики Бальмонта. В нем мы видим музыкальность и певучесть слога, выразительность образов. Также стоит отметить высокий уровень цветописи и звукописи, достигаемых при помощи аллитерации и ассонанса.

К характерным особенностям поэзии Бальмонта стоит отнести и частое использование олицетворений, за счет чего происходит соединение человека с прекрасной живой природой. Природа Бальмонта - это не символ неживого мира, а мир, который чувствовать, трепетать и дрожать.

Константин Бальмонт был достаточно своеобразным человеком, и довольно интересным литератором с пылким и горячим характером. Свое первое стихотворение он написал в десятилетнем возрасте, но, истинное призвание получил спустя многие годы. А все из-за того, что автор был слишком активным и действенным, он принимал участие в революционных и антиправительственных митингах, за что неоднократно был наказан.

В ходе развития его личности, было создано легкое и прекрасное стихотворение «Фантазия», которое стало частью первого сборника стихов Бальмонта. Время написания данного стихотворение немного противоречило его внутреннему смыслу. Вокруг, в стране и в мире торжествовали пессимистические настрои, люди находились в мрачном настроении. Россия стремительно пыталась выйти на путь капитализма, поэтому, на ее землях царил хаос и беспорядок.

В тексте «Фантазии» читатель встречается с такими явлениями, о которых не принято было писать в те времена. Бальмонт, отсидев срок в заключении, пытается найти обычные человеческие радости, которые окружают нас вокруг. Что же это может быть? Конечно же, красоты родной природы, окружающие просторы и пейзажи, которые приятны взору и взгляду.

Вчитываясь в текст стихотворения, мы погружаемся в чудесную и сказочную атмосферу густого и могучего леса, который манит нас своей загадочностью. Бальмонт немного завидует лесу, который может спокойно откинуть все свои мысли и предаться крепкому сну, укутавшись снегом. Автор понимает, что его бушующий внутренний мир никогда не позволит вот так вот просто забыться и наслаждаться тишиной и покоем. Чаще, поэт сравнивает себя с духами ночи, которые все никак не могут найти покой, которые рыщут в темноте ночи напролет.

Почему именно такой образ подходит автору? Именно потому, что его душа наполнена такими же бушующими эмоциями. Он не знает, что будет с ним дальше, какие сюрпризы принесет ему судьба. И никто не может успокоить ни лесных духов, ни Бальмонта. Поэтому, все, что ему остается – искать покой в своих фантазиях, в заснеженном и тихом лесу.

Анализ стихотворения «Фантазия»

«Фантазия» внешне представляет собой развернутое описание спящего зимнего леса. Поэт никак не локализует позицию лирического «наблюдателя», не конкретизирует психологических обстоятельств его видений. Поэтому он использует тему зимней природы лишь как повод для того, чтобы развернуть безбрежную игру лирического воображения. По сути дела, содержанием стихотворения становится мозаика мимолетных, рожденных фантазией поэта образов. Композиция стихотворения аморфна: каждая последующая строчка не столько расширяет сферу изображения, сколько варьирует на разные лады первоначальное мимолетное впечатление.

Это впечатление почти не углубляется: лишь в конце второй строфы появляется намек на активность лирического субъекта. Череда вопросительных предложений намечает существование второго, мистического плана стихотворения. За «тихими стонами» деревьев поэт различает призрачных «духов ночи» -- эфемерные создания с «искрящимися очами». «Лунное сиянье» дополняется новым качеством: интуиция истолковывает красивую тревогу леса, как «жажду веры, жажду бога». Однако новый поворот лирического сюжета не получает развития: едва проявившись, интонация мистической тревоги вновь уступает место самоцельному любованию «лесной» декорацией.

Внутренняя выразительность стихотворения -- в преображении статичной картины застывшего леса в динамичный, беспрерывно меняющий свое русло поток образов. Природные стихии -- ветер, метель, лес -- оживлены здесь характернейшим для Бальмонта приемом -- олицетворением: в стихотворении все движется, чувствует, живет. Образы вольных стихий (ветра, моря, огня) в художественном мире Бальмонта будто просвечиваются, приобретают прозрачность и глубину символов. Они передают ощущения свободной игры сил, легкости, воздушности, раскованной дерзости, в конечном счете -- вольности человека в мире. В «Фантазии» за быстро меняющимися, калейдоскопически мелькающими ликами зимней ночи -- легкокрылое воображение художника, его ничем не скованная творческая воля. Внешние очертания бальмонтовских образов лишены графической четкости. Тончайшими касаниями поэт наносит лишь контуры предметов, заставляя их будто пульсировать под лунным освещением. Для лирических пейзажей Бальмонта вообще характерны мотивы дрожания, вибрации, трепета, -- придающие образному строю качества зыбкости, переменчивости, мимолетности: «трепещут очертанья», «роптанья ветра», «дождь струится», «искры лунного сиянья» и т.д.

«Фантазия», как и большинство других стихотворений Бальмонта, пронизана радужной свето-воздушной игрой. Создаваемые образы (сосны, ели, березы и т. д.) утрачивают вещественность, приобретают летучую невесомость, будто растворяются в «светлом дожде», в «лунном сиянии». Этому способствует пристрастие поэта к нанизыванию многочисленных эпитетов, в цепочке которых тонет определяемое ими существительное.

Другая заметная в стихотворении особенность бальмонтовской поэтики -- интенсивная, порой гипертрофированная (самоцельная) музыкальность. Словесно-звуковой поток в «Фантазии» приобретает окраску баюкающего плескания, нежного журчания. Тишина лунной ночи оттеняется всполохами шепота, вздохов, моленья. Излюбленный ритмический ход Бальмонта -- повторы разных типов. Это, прежде всего, лексические повторы. Часто в границах одного стиха дважды, а то и трижды повторяется одно слово (иногда в слегка измененной форме). Используется и своеобразный принцип лексического «эха», когда слово вновь всплывает через несколько стихов после своего первого появления. Так, в третьей строфе -- своеобразной музыкальной коде стихотворения -- повторяются слова и словесные группы, использованные в первой и второй строфах: пенье, сиянье, луна, трепещут, вещих, дремлют, внемлют, стон.

Еще важнее повтор однородных грамматических конструкций, используемый и в рамках отдельного стиха, и в рамках строфы -- благодаря грамматической однородности нивелируются семантические различия слов, так что, например, словесные пары «дремлет -- внемлет» или «вспоминая -- проклиная» воспринимаются почти как пары синонимов.

Не менее заметна и другая грань звуковой организации стиха -- широчайшее использование аллитераций и ассонансов. Особенно любит Бальмонт инструментовку на шипящие и свистящие согласные: по стихотворению прокатываются звуковые волны ж-ш-щ-ч, с-з; велика роль сонорных согласных л-р-м-н. Не проходит поэт и мимо возможности эффектно использовать ассонансы: например, в третьем стихе в пяти из восьми ударных позиций оказывается с, а в шестом -- четырежды использован ударный а. Бальмонту присуще умение придать традиционному стихотворному размеру (в данном случае классическому хорею) новый ритмический оттенок. За счет сильного удлинения ритмическое движение приобретает качества сонливой замедленности, певучей медлительности, размеренной ворожбы.

Общее ощущение от лирики Бальмонта -- непосредственность реакции поэта на мир, его умение поэтически возвысить непостоянство настроений и вкусов, импрессионистичность видения и сильнейшая тяга к внешней музыкальности.

бальмонт стихотворение фантазия

Бальмонта довольно часто легко узнать по его характерному слогу и способу рифмовки. Его ритмика и рифмы как бы накатываются на следующие строчки и создают своеобразное ощущение некоторого нагнетания, погружения в стихотворение. Фантазия является характерным примером и хотя относится к ранним произведениям автора, тут легко увидеть этот характерный бальмонтовский слог, который в дальнейшем будет его выделять среди многих других авторов.

Речь идет о зимнем лесе, который полон типичной для России растительности: сосны, ели березы. Поэт описывает эти деревья, как нечто массивное, грезящее и дремлющее. В первой части описывается спокойный сон деревьев, которые как бы перешептываются с ветром, внимают тайным звукам и видят нечто тайное в грезах.

Постепенно нагнетание увеличивается, становится более существенным, нарастает и содержательно стихотворение переходит к описанию духов ночи, которые струятся словно светлый дождь по лесным просторам. Какие-то мистические существа, которые неведомы людям и не могут даже им присниться. Поэт далее пытается понять какие мысли гложут самих этих духов и почему они так далеки от неба.

Вопрос про то почему «рой не может петь отрадный гимн небес?» указывает на инфернальность этих существ или как минимум дистанцированность от небесных высших сил. Эти страдания являются чем-то пугающим и страдающим. Далее мы получаем ответ на этот вопрос, эти духи томятся от жажды Господа, веры и именно поэтому они печальны.

Тут трактовки могут быть совершенно разными, но, так или иначе, наблюдается нечто похожее на поиски и печаль заблудших душ, которые стремятся снова обрести покой и веру. Чем-то этот образ, кстати говоря, напоминает людей заблудших в лесу в Старухе Изергиль. Только вот для этих духов ночи Бальмонт не предполагает своего Данко.

Помимо этого эти духи могут рассматриваться как падшие души, которые погрязли в собственных волнениях и заблуждениях. Контрастом тут выступают непоколебимые стволы деревьев, да и деревья как таковые, которые пребывают под светом луны, который в этом стихотворении описывается как благостный и сладостный. Этот свет навевает спокойные грезы и деревья впитывают в себя приятный свет, но практически не обращают внимания на стремительное движение духов ночи.

Анализ стихотворения Фантазия по плану

Возможно вам будет интересно

• Анализ стихотворения Я видел твой млечный, младенческий волос Фета

  Стихотворение относится к поздней любовной лирике поэта. В нем с большой силой выражена сила чувств, погружаясь в воспоминания о былой любви, автор смог воссоздать и передать яркую картину чувств.

• Анализ стихотворения День Брюсова

  Произведение относится к стихотворениям раннего творчества автора, написанным в жанре символизма, приверженцем которого являлся поэт.

• Анализ стихотворения Признание Заболоцкого

  Это стихотворение было написано в далёком теперь для нас 1957 году. Это было время хрущёвской «оттепели», когда поэзия бурно расцветала. Все без исключения, поэты писали о женщинах и для женщин.

• Анализ стихотворения Андрея Белого На горах

  Произведение одного из поэтов-символистов полно многозначных образов, с помощью которых Андрей Белый рисовал свою картину реальности.

• Анализ стихотворения Сентябрь Заболоцкого

  Это стихотворение «позднего» Заболоцкого, оно больше описательное, немного философское. В молодости Николай Алексеевич любил шокировать читателей своими сюжетами и сравнениями