"Нет истинного творчества без мастерства, без высокой требовательности, упорства и работоспособности, без таланта, который на девять десятых состоит из труда. Однако все эти существенные и необходимые качества ничего не стоят без художественной концепции мира, без мировоззрения, вне целостной системы эстетического восприятия действительности" (Ю.Б. Борев). http://literaturologiya.academic.ru/

Терминологический словарь-тезаурус по литературоведению говорит, что эстетическое восприятие человека есть ничто иное как: « процесс приёма и преобразования эстетической информации, предполагающий способность человека чувствовать красоту окружающих предметов, различать прекрасное и безобразное, трагическое и комическое, возвышенные и низменные черты в реальной действительности и в произведениях искусства и испытывать при этом чувства наслаждения, удовольствия или неудовольствия. http://literaturologiya.academic.ru

В этой связи нужно отметить, что связь эстетического восприятия с эстетическими чувствами огромна и общепризнана. От восприятия в процессе обычного труда, учебной или научной деятельности в целом они отличаются особыми чертами.

Человек, как правило, испытывает эстетическое удовольствие, наблюдая величественные картины природы, слушая музыку и пение, читая художественные произведения, наблюдая танцы и гимнастические упражнения, воспринимая произведения живописи и архитектуры.

Эстетическое восприятие вызывает у нас домашняя утварь, мебель, одежда, обои, которыми оклеена наша комната. Красивыми или некрасивыми мы считаем поступки людей, рассматривая их с точки зрения общепризнанных общественных требований.

Эстетические восприятие может иметь как «созерцательный» так и «несозерцательный» характер. Мы можем испытывать эстетическое чувство не только тогда, когда смотрим балет или слушаем музыку, но и когда сами танцуем и поём.

Отличительной особенностью эстетического восприятия является его «бескорыстный» характер. Оно не связано непосредственно с удовлетворением наших материальных потребностей, не направлено на утоление голода или сохранение жизни: когда мы любуемся картиной, изображающей фрукты, у нас не возникает желания их съесть, эстетическое чувство при восприятии этой картины не связано со вкусом и питательностью изображённых на ней предметов.

В основе эстетического восприятия лежит особая, свойственная человеку, потребность -- потребность в эстетическом переживании. Эта потребность отличала уже первобытного человека: изготавливая домашнюю утварь из глины, вытачивая из камня наконечники для стрел и копий, первобытный человек уже тогда придавал им эстетические формы, хотя это ни в какой степени не увеличивало добротности изготовляемых предметов, не делало их более пригодными для тех функций, для которых они предназначались.

В процессе исторического развития человеческого общества потребность в эстетическом удовольствии получила огромное развитие и нашла свое выражение в созданных человеком различных видах искусства -- музыке, живописи, поэзии, архитектуре, хореографии и т. д.

Среди большого разнообразия эстетических чувств можно отметить следующие:

Эстетическое удовольствие, или наслаждение. Его составляет чувство удовольствия, которое нам доставляет восприятие красок, звуков, форм, движений и других особенностей объективных предметов или явлений.

Как правило, эстетическое удовольствие вызывают у нас гармонические сочетания, в которых отдельные элементы находятся в определённых отношениях друг с другом; дисгармонические сочетания, наоборот, вызывают неудовольствие. В мире звуков это будет консонанс и диссонанс, в мире движений -- ритм или аритмичность и т. д.

Чувство красивого охватывает человека, когда в своем восприятии он отражает объективно прекрасную, реально существующую красоту явлений природы и общества. Человек испытывает это чувство при взгляде на красивый цветок, животное, ландшафт, созданную руками человека машину или домашнюю утварь, глядя на поступки человека, думает о замечательных чертах его характера и т. д.

Чувство красивого не безотчётно, оно всегда имеет оценочный характер. Это чувство развивается вместе с развитием человечества, имеет историческую общественную, а не естественную природу, в нем отражаются свойственные тому или иному обществу представления, заложенные в ту или иную историческую эпоху эстетические вкусы и понятия. В связи с этим чувство красивого проявляется у разных людей по - разному в зависимости от усвоенных ими представлений и понятий о прекрасном. Чувство красивого достигает своей совершенной формы только через эстетическое воспитание человека.

Чувство величественного и возвышенного порождается восприятием явлений, превышающих обычную меру явлений, в которых выражается мощь природы и человеческого гения.

Человек испытывает чувство величественного, когда отражает в своём сознании грандиозные картины природы -- величайшие горы с их снежными вершинами и глубокими пропастями, бурные потоки, водопады, необозримые просторы океана, безграничность усеянного звездами ночного неба, колоссальные каналы, плотины и другие величайшие достижения природы и человеческой деятельности.

Все эти явления, казалось бы, должны были устрашать человека. Однако они вызывают эстетические чувства, связанные с сознанием мощности природы, силы и величия человеческого интеллекта.

Чувство художественно прекрасного связано с эстетическим восприятием произведений искусства и с творческой деятельностью в любом из его видов. Так в произведениях искусства человек подражает природе и явлениям жизни не фотографически, не средствами механического копирования, а путем творческого отображения действительности. Материал для творческой деятельности в области искусства -- звуки, краски, движения, геометрические формы, человеческие чувства, поступки и характеры людей -- человек берет из действительности, но из этого материала, если он истинный художник, поэт, композитор, он создает творчески преображённые образы действительности, которые, составляя сущность художественных произведений, и вызывают у человека эстетическое чувство прекрасного.

Наряду с удовольствием, как наивысшей формой эстетического восприятия, человек может испытывать и неприятное эстетическое чувство, такое как чувство трагического, которое носит аффективный характер, сопровождается сильными душевными потрясениями, иногда выражающимися в рыданиях. Созданный писателем, артистом художественный образ человека достигает подчас своей высшей воздейственной силы: мы не просто испытываем эстетическое чувство от восприятия прекрасного произведения искусства, оно заставляет нас страдать, сочувствовать, негодовать.

Художественные произведения, вызывая чувство трагического, облагораживают человека, заставляют его отрешиться от повседневных мелочей жизни, задуматься над ее глубокими основами, они побуждают его к активной борьбе с недостатками жизни. Но, чтобы вызвать такое чувство, произведение искусства должно быть художественно прекрасным. Яковлев Е.Г. Эстетика: учебное пособие. - М.: Гардарики, 2003.

Чувство комического характеризуется состоянием веселого смеха при восприятии противоречивых явлений действительности и особенно сильно при их художественном воплощении в произведениях искусства.

Смех может вызвать всякое несовершенство, например вид чрезмерно тучного человека, с трудом и неловко передвигающегося при игре в теннис, требующей быстрых и ловких движений, или, наоборот, вид сухого, длинноногого велосипедиста, колени которого почти упираются в руль велосипеда.

По Аристотелю, «смешное - это какая-нибудь ошибка или уродство, не причиняющее страданий и вреда... Это нечто безобразное и уродливое, но без страдания». http://psyznaiyka.net/view-emocii.html?id=jesteticheskie-chuvstva

Однако полностью с этим определением согласиться нельзя: в нем из чувства комического выключается его социальное значение, комическое приравнивается просто к забаве. В действительности же чувство комического, будучи противоположно чувству трагического, в не меньшей степени побуждает человека задуматься над несовершенствами жизни и направить свои усилия на их исправление. Так комедия Гоголя «Ревизор» заставляет людей смеяться над представленными в ней художественными образами комического в характерах, действиях и отношениях людей. Но вместе с тем она в чрезвычайной степени обостряет восприятие несовершенств жизни и тем самым побуждает людей к активной борьбе с этими несовершенствами.

В воспитании эстетической культуры очень большое значение имеет взаимосвязь эстетического восприятия и эстетического творчества. В детстве, отрочестве и ранней юности каждый ученик должен восхищаться красотой во всех ее проявлениях; только при этом условии у него утверждается бережливое, заботливое отношение к красоте, стремление вновь и вновь обращаться к тому предмету, источнику красоты, который уже пробудил восхищение, оставил в его душе след.

В эстетическом восприятии, как познавательном и эмоцио­нальном процессе, тесно связаны понятия, представления, суждения - вообще мышление, с одной стороны, и пережива­ния, эмоции - с другой. Успехи эстетического воспитания за­висят от того, насколько глубоко раскрывается перед учеником природа прекрасного. Но влияние на его духовный мир кра­соты природы, произведений искусства, окружающей обста­новки зависит не только от объективно существующей кра­соты, но и от характера его деятельности, от того, как эта красота включается в его отношения с окружающими. Эстети­ческие чувства пробуждает та красота, которая входит в жизнь человека как элемент его духовного мира.

Каждый человек осваивает и красоту природы, и музы­кальную мелодию, и слово. И это освоение зависит от его активной деятельности, под которой мы понимаем труд и со­зидание, мысль и чувство, воспринимающие, создающие и оценивающие красоту. Чем больше в природе предметов, очелове­ченных эмоциональным восприятием, пережитых как красота окружающего мира, тем больше красоты видит человек вокруг себя, тем больше волнует, трогает его красота - и созданная другими людьми, и первозданная, нерукотворная. Тех детей и подростков, для которых постоянное общение с природой стало важным элементом их духовной жизни, глубоко волну­ют, трогают описания природы в художественных произведе­ниях, изображение картин природы в произведениях жи­вописи.

Мы добиваемся, чтобы каждый наш воспитанник с малых лет сердечно, заботливо относился к деревцу, к кусту роз, к цветам, к птицам - ко всему живому и красивому. Исклю­чительно важно, чтобы эта забота стала привычкой. Поэтому у нас каждый ребенок ухаживает за растением в уголке кра­соты своего класса. У каждого есть свой скворечник или своя дуплянка для синичек, каждый оберегает гнездо ласточки. Эта сфера эстетического творчества имеет глубоко личный, инди­видуальный характер. Без индивидуальных, личных чувств нет эстетической культуры.

Большое значение имеет и эстетическое творчество, свя­занное с восприятием художественных ценностей - литерату­ры, искусства.

Эстетическое восприятие произведений литературы, музы­ки, изобразительного искусства тоже" требует активной дея­тельности. Эта деятельность заключается в эстетической оцен­ке, в глубоком переживании тех качеств, которыми обладает предмет восприятия сам по себе. Мы добиваемся того, чтобы с малых лет ребенок переживал красоту слова в художествен­ном произведении, чтобы его волновало и описание природы, и изображение духовного мира героев. Ученик, который в дет­стве много раз переживал красоту слова, стремится выразить словами свои самые сокровенные мысли. Многолетний опыт убедил нас, что литературными опытами - сочинением сти­хов, рассказов, очерков - в годы отрочества и ранней юности увлекаются те, на кого в детстве оказала большое воздействие красота, выраженная словом в произведениях выдающихся писателей.

Слушанию художественных произведений и выразительно­му чтению дети посвящают свое свободное время. В младших классах на чтение любимого произведения отводятся особые уроки; на этих уроках каждый читает то, что ему больше все­го нравится, что его волнует,- стихи, отрывки из рассказов, повестей. Учитель тоже читает свое любимое произведение. Конечно, урока не хватает, проводится утренник любимых произведений. Потом утренник посвящается одному большому произведению.

В средних и в старших классах читаются отрывки из про­изведений классической и современной литературы - как оте­чественной, так и зарубежной.

Опыт убеждает, что восприятие красоты произведений жи­вописи (как по оригиналам, так и по копиям) пробуждает у де­тей стремление выразить в красках, линиях, сочетаниях от­тенков свои мысли и чувства, свое отношение к окружающему миру. Это стремление мы развиваем и поддерживаем. У детей есть альбомы для рисования, и многие дети не только зарисо­вывают в них отдельные предметы или их сочетания, но и от­ражают в рисунках свои чувства.

Время от времени в школе устраиваются выставки детско­го рисунка. Так, в 1964/65 учебном году одна из таких выста­вок рисунков учащихся 1-4 классов была посвящена теме «Воспоминания О летних каникулах», другая - теме «Наш плодовый сад и виноградник», третья - «Наступила золотая осень», четвертая - «Зима», пятая - «Мечты о полетах в кос­мос».

На наших юношей и девушек потрясающее впечатление произвел рассказ М. Шолохова «Судьба человека». Они и до чтения этого рассказа знали о неизвестном герое, совершив­шем героический подвиг в нашем селе в дни фашистской окку­пации.

После одной из карательных экспедиций фашисты собрали население села и торжественно объявили, что все партизаны, наконец уничтожены - последний из них, взятый в плен жи­вым, сейчас это подтвердит. Действительно, нашелся преда­тель, сказавший то, что так хотелось врагам. Сотни крестьян стояли, подавленные этим известием. И вот в эту минуту из "Толпы вышел юноша, подошел к группе фашистских офицеров и попросил разрешения сказать несколько слов крестьянам. Фашисты разрешили. Юноша сказал: «Не верьте фашистам. Я - партизан. Нас тысячи, мы боремся, и будем бороться. Я шел сюда на верную смерть, но эта смерть необходима: вы должны верить, что, пока жив народ, живы и борцы за его дело - партизаны».

Ошеломленные фашисты не сразу пришли в себя. Юноша был схвачен и здесь же расстрелян. Но его слова вдохнули в тех, к кому они были обращены, новые силы.

Нарисованная Шолоховым картина по-новому раскрыла нашим юношам и девушкам героический поступок неизвест­ного юноши, имевший место в их родном селе четверть века назад.

Маленькие дети, ученики 3 класса, часто плачут, когда учительница читает им рассказ польского писателя Г. Сенке­вича «Янко-музыкант». Они становятся как бы непосредствен­ными участниками событий, о которых рассказывает писа­тель; горе, о котором он говорит, становится их собственным горем; они вспоминают, что раньше часто не обращали вни­мания на эти маленькие происшествия их повседневной жиз­ни. Мысленно ставят себя на место мальчика, стараются ре­шить, что бы они сами сделали на его месте. Советские дети, конечно, не могут представить себе условия жизни давно ушедшего общества, они мысленно переносят в тот страшный мир свои моральные и эстетические критерии. Они с негодова­нием говорят о помещике-эксплуататоре; каждый утверждает, что он вместе со своими товарищами обязательно наказал бы жестокого помещика...

Особенно обогащает видение мира лирическая поэзия. Чте­ние стихотворения Пушкина «Брожу ли я вдоль улиц шум­ных» всегда создает в представлении юношей и девушек картину непреходящей, бессмертной жизни, навевает мысли о преемственности поколений. Учениками овладевает грустное настроение при мысли о том, что человек смертен, что моло­дое становится дряхлым, но эта грусть еще больше оттеняет красоту жизни, ее радости: юноши и девушки переживают стремление как можно полнее, глубже познать в жизни все то, что связано с созиданием, с бессмертной жизнью природы и вечностью человеческих порывов к счастью. Поэтическое слово пробуждает благородные порывы души. Однажды после чтения этого стихотворения кто-то из юношей сказал: «Поса­дим дуб, который будет жить тысячу лет...» Посадили желудь, вырос дубок, теперь ему уже десять лет. Он еле достиг челове­ческого роста, но все у нас называют его тысячелетним. Так из поколения в поколение ученический коллектив передает эстафету мечты о бессмертной непреходящей жизни.

Мы придаем большое значение рассматриванию произведе­ний живописи. В начальных классах мы делаем это на уроках чтения, в средних и старших классах - на уроках литерату­ры. Иногда одна и та же репродукция рассматривается не­сколько раз - в младшем, среднем и в старшем возрасте. Первое рассматривание обычно не сопровождается широкими объяснениями, касающимися деталей картины. Ученики рассматривают репродукцию обычно в заключение беседы, в ходе которой у них создается определенное отношение к тому или иному явлению природы, общественной жизни, или же после непосредственного общения с природой.

Например, совершая с детьми прогулку, мы отдыхаем на освещенной солнцем поляне в березовой роще. Дети не могут не почувствовать здесь красоту белых стволов на фоне яркой зелени, игры света и теней. Стройные деревья, голубое небо, яркое солнце, сверкающая вдали река, зеленая лужайка, жужжание пчел - все это входит в их духовный мир как оче­ловеченные предметы. По возвращении мы показываем им репродукцию картины Левитана «Березовая роща», и она про­изводит на детей очень сильное впечатление, хотя это рассмат­ривание и не сопровождается объяснениями. В гениальном произведении художника дети находят как бы самих себя; оно пробуждает у них мысли и чувства, только что пережитые при непосредственном общении с природой, но теперь эти чувства возникают как воспоминание о прошлом, как желание еще и еще общаться с природой, чувствовать, переживать кра­соту.

Для учеников средних и старших классов у нас проводят­ся вечера и утренники, посвященные отдельным произведени­ям живописи. Кратко остановившись на жизненном и творче­ском пути художника, мы основное внимание уделяем образам произведения, стремимся в ярких, красочных словах передать содержание произведения, охарактеризовать свойственную художнику манеру письма.

Для того чтобы раскрыть красоту произведений живописи перед учениками, сами учителя должны иметь соответствую­щую подготовку в области эстетической культуры, постоянно повышать свои знания. У нас каждый учитель непрерывно пополняет свой личный альбом репродукций картин выдающих­ся художников. В педагогическом коллективе проводятся занятия, посвященные изобразительному искусству. В течение ряда лет сложилась и программа бесед о произведениях жи­вописи. Эта программа включает в каждую беседу по одному (иногда по два-три) произведению выдающихся художников - русских, советских, зарубежных. Отдельные беседы посвяща­ются также архитектуре и скульптуре.

Могучим средством эстетического воспитания является музыка. Музыка - это язык чувств, переживаний, тончайших оттенков настроений. Чуткость восприятия языка музыки, понимание его зависят от того, как в детстве и отрочестве воспринимались произведения, созданные творчеством народа и композиторами. Не меньше половины времени, отводимого на пение и музыку, мы используем на слушание музыкальных произведений. Мы учим детей, понимать музыкальную мело­дию, потом переходим к слушанию простых пьес. Каждому произведению предпосылается беседа, благодаря которой у де­тей создается представление о картине или переживании, переданных специфическими средствами музыки.

Здесь, как и при восприятии произведений живописи, мы придаем очень большое значение природе: учим детей, слу­шать музыку природы. Например, в тихий летний вечер дети собираются в саду или на берегу пруда. Заходит солнце, с каж­дой минутой меняется окраска деревьев, холма, виднеющегося вдали, необъятных полей с высокими скифскими курганами. Дети всматриваются в окружающий мир, вслушиваются в зву­ки. Оказывается, самый тихий летний вечер полон множеством" звуков. Непосредственно после слушания музыки природы де­тям предлагается прослушать записанную на пластинку соответствующую народную песню или произведение композито­ра. У детей возникает желание еще и еще слушать музыкаль­ные мелодии, передающие красоту летнего вечера. Во время повторного слушания музыкального произведения развивается эмоциональная память, углубляется чуткость и восприимчи­вость к красоте мелодии. Постепенно ребенок начинает чув­ствовать в мелодии музыкальное выражение чувств, впечатле­ний, настроений, переживаний. Так, еще до ознакомления с музыкальной терминологией ученики овладевают языком образов, что имеет очень большое значение не только для музыкального воспитания, но и вообще для формирования и раз­вития чувств.

Чем понятнее, доступнее этот язык ребенку уже в младшем возрасте, тем большую роль играет слушание музыки в сред­нем и старшем возрасте.

Умение слушать и понимать музыку - один из элементар­ных признаков эстетической культуры, без этого невозможно представить полноценного воспитания. Сфера действия музыки начинается там, где кончается речь; то, что невозможно ска­зать человеку словом, можно сказать музыкальной мелодией, потому что музыка передает непосредственно настроения, пе­реживания. В этой связи надо заметить, что музыка является незаменимым средством воздействия на юную душу. Мы стре­мимся построить систему музыкального образования таким образом, чтобы из года в год перед учениками постепенно открывался мир больших идей, отраженных в музыке: идеи братства и дружбы людей (Девятая симфония Бетховена), идеи борьбы человека против безжалостного рока (Шестая симфо­ния Чайковского), борьбы сил прогресса и разума против тем­ных сил фашизма (Седьмая симфония Шостаковича). К пониманию этих идей мы подводим детей постепенно: вначале, как указывалось, они слушают несложные музыкальные произве­дения, в которых выражается чувство восхищения красотой, добром, человечностью, потом переходят к более сложным произведениям.

На музыкальных вечерах, которые проводятся для учени­ков младшего, среднего и старшего возраста, главное место занимает слушание музыки. Программа музыкального обра­зования включает прослушивание вокальных, инструменталь­ных и симфонических произведений и отрывков (увертюр, арий) из опер виднейших русских, советских и зарубежных композиторов.

Каждый музыкальный вечер являетсяочередной ступень­кой в музыкальном образовании. Чтобы научить понимать му­зыку, надо рассказать о музыкальных средствах выражения мыслей и чувств. Мы начинаем с элементарного объяснения музыкальных ассоциаций и аналогий, показываем, как ком­позиторы заимствуют их из окружающего мира звуков. Посте­пенно мы переходим к анализу идеи музыкального произ­ведения.

Переживание· чувства наслаждения прекрасным - первое побуждение к творчеству. Это особенно заметно на литера­турных опытах учащихся. Чем глубже пережил ученик кра­соту, отраженную в поэтическом произведении, тем сильнее у него потребность выразить в слове собственную мысль, чув­ства. Восприятие и творчество здесь не только взаимозависи­мы, но и сливаются нередко в единый процесс эстетической оценки: творчество начинается по существу уже во время чте­ния поэтического произведения. Характерной особенностью литературных, особенно стихотворных, опытов являетсято, что мысль передается с помощью тех конкретно-чувственных образов, с которыми она ассоциировалась во время восприятия поэтического или музыкального произведения.

Я прочитал в течение последних 10 лет свыше 100 учениче­ских стихотворений, в которых изливается чувство грусти в связи с предстоящим расставанием со школой, товарищами. Свои чувства юноши и девушки выражают в таких образах, как далекий курган в прозрачной дымке, который все больше от­даляется, становится еле заметным; увядающее (или, наобо­рот, развивающееся) дерево на берегу пруда (или реки), осве­щенное яркими лучами солнца; облако в безбрежной синеве неба; восход (или закат) солнца; вечерняя (или утренняя) заря; далекий дымок паровоза (или парохода). Тот или иной образ ассоциировался в эмоциональной памяти авторов с чув­ством грусти, навеянной мыслями о расставании.

Чем глубже, тоньше эстетическое восприятие, тем больше возрастает интерес ученика к собственному духовному миру. Многие ученики ведут дневники. Записи в дневниках - яркое свидетельство потребности в творчестве. Эту потребность надо развивать. Умение творить словом, воплощать в художествен­ный образ свои мысли, чувства, переживания нужно не только писателю, но и каждому культурному человеку. Чем больше развито это умение, тем выше эстетическая и общая культура человека, тоньше его чувства, глубже переживания, ярче эсте­тическое восприятие новых художественных ценностей. Вот почему мы придаем большое значение творческим письмен­ным работам - сочинениям.

Работа над сочинениями - это не только развитие речи, но и самовоспитание чувств. Эта работа начинается с общения ребенка с природой. Во время наших путешествий в мир кра­соты мы открываем перед ребенком богатства чувств, пережи­ваний, мыслей, которые вложил народ в каждое слово и бе­режно передает его из поколения в поколение. Дети восхи­щаются красотой утренней зари, - мы раскрываем перед ними эмоциональную окраску слова «заря»; любуются мерцающи­ми звездами - мы раскрываем красоту слова «мерцание». В тихие летние вечера мы проводим на лоне природы беседы, посвященные словам закат, сумерки, тишина, шепот трав, лунное сияние. Здесь же, на лоне природы, читаем бессмертные образцы русской и мировой поэзии - стихотворения, отра­жающие внутренний мир человека.

От эстетического восприятия зависит и побуждение к твор­честву в области изобразительного искусства и музыки. Раз­вивая чувство красоты природы, мы побуждаем детей, выражать свои чувства в красках и линиях. Творчество начинается там, где, изображая лес, горы, степь, реку, ребенок выражает свои чувства. Такое творчество обогащает духовную жизнь. В экскурсии и туристические походы наши ученики берут аль­бомы и карандаши. В те минуты, когда красота природы пере­живается: особенно ярко, они делают зарисовки. Отдельные уроки рисования в начальных и средних классах посвящают­ся рисованию на темы, избранные учениками: дети рисуют то, что оставило в их душе глубокие впечатления.

Признаком эстетической и общей культуры человека явля­ется умение находить в музыке средство выражения своих чувств, переживаний. Создавать новые музыкальные произве­дения могут лишь отдельные люди, но понимать язык музыки, пользоваться сокровищами музыки в духовном общении мо­гут все. Мы добиваемся, чтобы музыкальный инструмент стал необходим каждому, чтобы каждый умел играть на том или ином музыкальном инструменте. Наиболее широко в наших условиях распространена игра на баяне.

Многие наши ученики имеют нотную библиотечку, отдают игре на баяне часы досуга. В свободное время ученик идет в музыкальную комнату, слушает любимое произведение в запи­си на пленке.

Чем выше уровень эстетического развития всех без исклю­чения учеников, тем больше возможностей для развития ода­ренности тех, у кого выявляются задатки творческой деятель­ности в области искусства.

Проблема эстетического восприятия со второй половины XIX в. стала одной из центральных в эстетике. В ее решении не без основания усматривали ключ к решению других эстетических проблем, в том числе и относящихся к предмету эстетики. В духе естественно-научного энтузиазма того времени особенно активно она разрабатывалась представителями психологического (Липпс, Фехнер, Фолькельт, Вор- рингер, фрейдисты, Выготский, Арнхейм и др.) и опирающегося на него феноменологического (Ингарден, Гартман, Мерло-Понти и др.) направлений в эстетике. Позже, с конца 60-х гг. XX в., много внимания эстетическому восприятию уделила рецептивная эстетика, главными представителями которой были немецкие литературоведы Ганс Роберт Яусс (1921-1997; главный труд - «Эстетический опыт и литературная герменевтика», 1977) и Вольфганг Изер (1926-2007; главный труд - «Акт чтения: Теория эстетического воздействия», 1976). Они вслед за феноменологами перенесли главный акцент в эстетическом отношении, в понимании художественной сущности произведения на реципиента, т.е. на особенности самого акта художественного восприятия (в основном на материале литературы) и сделали вывод о принципиальной многозначности художественного произведения, как в принципе и по существу зависящего от субъекта восприятия.

О процессе эстетического восприятия высказано много значимых, интересных и часто противоречивых суждений (в частности, концепции вчувствования, эмпатии, сублимации и др.), что вполне понятно. Процесс этот не только в сущностных своих основаниях, но даже и на психологическом уровне практически не поддается более-менее основательному анализу, ибо связан с тончайшими материями духовнопсихической жизни человека, которые выходят за пределы современного научного знания и не поддаются адекватной вербализации. Здесь возможны только осторожные предположения, основанные на объединении знаний психологии, философии, эстетики с попытками осмысления личного эстетического опыта, интуитивных прозрений самого исследователя и регулярными заглядываниями в области мистики и богословия, где ищущая мысль сталкивается с аналогичными проблемами.

Не вдаваясь в подробности, в самом общем плане можно указать на четыре достаточно явные фазы (или ступени) процесса эстетического восприятия. При этом я сразу хочу подчеркнуть, что они не зависят от того, что является эстетическим объектом - природный предмет, духовное образование или произведение искусства.

• 1. Начальная фаза, предваряющая собственно процесс восприятия, может быть условно обозначена как эстетическая установка. Она характеризует сознательно-внесознательную настроенность субъекта на эстетическое восприятие. Как правило, это особый волевой акт человека, специально пришедшего в художественный музей, в театр, в консерваторию, посещающего памятник архитектуры, выехавшего на природу насладиться красотой естественного ландшафта или приступающего к чтению поэзии, художественной литературы и т.п. Реципиент предварительно знает, что данные объекты обладают эстетическими качествами, и он желает конкретизировать их для себя, т.е. стать обладателем их эстетической ценности, или, как размышляет нормальный эстетический субъект, «насладиться красотой объекта», пережить некие приятные состояния, инициируемые им, и т.п. У человека с достаточно высоким уровнем эстетической культуры, эстетической чувствительности эстетическая установка нередко возникает и спонтанно без специальной настроенности при неожиданной встрече с эстетически значимым объектом, как правило, природным или произведением искусства. Тогда она практически совпадает со второй фазой восприятия, или с началом процесса непосредственного эстетического восприятия.
• 2. Эта фаза может быть обозначена как первичная эмоция, и характеризуется она комплексом еще не вполне определенных эмоционально-психических процессов общей позитивной тональности. Начинается первичное переживание (некая эмоциональная вспышка) того, что мы конкретно чувственно вступили в контакт с чем-то, неутилитарно и сущностно значимым для нас, возбуждающим радостное ожидание дальнейшего развития контакта в духовном направлении.
• 3. На следующей, центральной фазе возникает эстетический предмет в процессе его активного освоения. Мы читаем литературное произведение, слушаем музыкальное, смотрим театральный спектакль или кинофильм, всматриваемся в живописную картину, осматриваем архитектурный памятник или природный пейзаж и т.п. Эта фаза для каждого типа эстетического объекта имеет свои особенности (для произведений искусства мы рассмотрим их подробнее при разговоре о художественном образе и символе ), но сущность ее остается одной и той же. Идет активный процесс контакта субъекта и объекта, начальная стадия активного эстетического восприятия субъектом объекта, в результате которого субъект практически полностью отрешается от всего побочного, не имеющего отношения к данному процессу эстетического восприятия. Он как бы выключается на какое-то время (которое физически может измеряться секундами, минутами или часами, но субъект уже этого не замечает; физическое время утрачивает для него свою актуальность) из обыденной жизни. Не теряя ощущения ее наличия и своей принадлежности к ней, а также своего участия в эстетическом акте, он реально пере-живает совершенно иную жизнь.

Каждый конкретный акт эстетического восприятия - это целая и целостная, особая и неповторимая жизнь для субъекта восприятия, протекающая в своем пространственно-временном континууме, не коррелирующем и не соизмеримом с физическим континуумом, в котором он реально находится. Физически акт восприятия может протекать и несколько секунд (хотя обычно для него требуется значительно большее время), но если это полноценный эстетический акт со всеми его фазами, то субъект восприятия переживает его как полноценную, насыщенную, чисто духовную жизнь, протекающую в каком-то своем измерении, которое не зависит от физического времени, пространства и других факторов. В какой-то мере, и об этом не раз писали эстетики и психологи, эта фаза может быть уподоблена сновидению, когда за мгновение до пробуждения спящий может пережить длительный отрезок какой-то другой жизни, наполненный многими событиями, ощущая в то же время каким-то периферийным сознанием, что все это вершится с ним во сне.

Эта фаза может быть обозначена как эйдетически-психическая или духовно-эйдетическая. Здесь субъект видит и слышит эстетический предмет, в его душе интенсивно возникают и динамически развиваются всевозможные образные процессы, непосредственно инициированные конкретным объектом восприятия и возбудившие его ответную душевно-духовную деятельность, обусловленную уровнем его эстетической культуры, ассоциативно-синестезическим опытом, состоянием его души на момент восприятия, ситуацией восприятия, другими субъективными моментами. Идет динамическая конкретизация эстетического предмета, когда реципиент реально переживает состояния, ситуации, перипетии, образные картины, непосредственно связанные с данным объектом, им порожденные; переживает красоту или возвышенность пейзажа, следит за развитием музыкальной темы, сопереживает героям литературной или театральной драмы и т.п. Обо всех этих вещах писали и пишут многие эстетики и искусствоведы, опираясь, как правило, на свой личный эстетический опыт.

Это наиболее доступная для достаточно широкого круга реципиентов фаза эстетического восприятия. Многие на ней и останавливаются, ибо уже здесь испытывают достаточно высокое эстетическое удовольствие, длящееся на протяжении практически всего акта восприятия, и полагают, укрепляемые в этом некоторыми эстетиками, искусствоведами и критиками, что собственно к ней и сводится весь эстетический акт и процесс восприятия произведения искусства. Однако это не так. Всякий человек с достаточно высоко развитым и более того натренированным (здесь необходим или желателен именно особый тренинг восприятия) эстетическим чувством знает, что за этой фазой следует еще более высокая, которую можно назвать эстетическим созерцанием, употребляя термин «созерцание» в том углубленном смысле, который вкладывают в него обычно мистики, говоря о vita contemplativa.

Здесь мне хотелось бы еще раз подчеркнуть, что именно эта, третья фаза является центральной, основной и совершенно полноценной в эстетическом опыте. Только качественные в художественном отношении произведения приводят реципиента с развитым или высокоразвитым эстетическим вкусом к этой фазе. Фактически на нее в основном ориентировалось все высокое искусство, и ради нее люди стремятся в музеи, концертные залы, театры и т.п. Эта фаза имеет много своих подуровней, на одних из которых получают эстетические радости люди средней эстетической восприимчивости, средней эстетической подготовки, на других эстетствуют реципиенты с самым изысканным вкусом. Именно последние при контакте с шедеврами могут достичь следующей, четвертой фазы эстетического восприятия, но это случается и с ними нечасто. Обычно же и они вполне удовлетворяются главной, третьей фазой.

Существенным содержательным компонентом третьей фазы эстетического восприятия является рецептивная герменевтика - осмысление произведения искусства в момент его восприятия. Нужно различать два вида герменевтики искусства - профессиональную герменевтику, которой занимаются искусствоведы, литературоведы, художественные критики, и рецептивную, которая присуща практически любому процессу эстетического восприятия - именно его третьей фазе. Это интеллектуальная составляющая третьей фазы.

Духовно-эйдетический этап эстетического восприятия с самого начала сопровождается своеобразным интенсивным герменевтическим процессом в сознании реципиента - осмыслением, интеллектуальной интерпретацией воспринимаемого произведения. Реципиент вольно или даже невольно стремится понять, осмыслить, истолковать, что же он такое видит, воспринимает, что означает увиденное в произведении искусства, что оно изображает и выражает, что вызывает в нем бурю чувств, эмоций и этих самых размышлений. Эти что, как, зачем, для чего бесконечной чередой и часто независимо от его воли возникают в сознании реципиента, и он нередко совершенно спонтанно отвечает себе на эти вопросы (точнее, ответы формируются сами где-то в глубинах психики, возбужденной процессом эстетического восприятия, и возникают в сознании), т.е. занимается, сам того часто не подозревая, именно герменевтикой воспринимаемого произведения.

Понятно, что этот герменевтический процесс является существенной и органической частью восприятия подавляющего большинства произведений искусства, особенно литературоцентристских видов и «предметной», т.е. изоморфной, живописи. Пожалуй, только восприятие нетематической музыки да абстрактной живописи обходится у подготовленного реципиента без этого герменевтического процесса.

Одна краткая иллюстрация к сказанному.

Фильм «Иллюзионист» (1984) известного голландского режиссера Йоса Стеллинга - сильной в художественном плане, творческой личности, хорошо чувствующей какую-то глубинную метафизику (или архетипику) голландцев, восходящую к Брейгелю, Босху и другим крупным художникам «золотого века» нидерландской живописи. Характерной чертой его стилистики является акцентанция чисто художественными средствами кино странности, абсурдности, анормальности человеческого бытия, жизни, поведения как главных доминант. Его герои, как правило, не от мира сего: одинокие, замкнутые в себе натуры, юродивые и отшельники XX в. При этом Стеллинг - истинный поэт кинематографа. Он работает в основном чисто кинематографическими средствами: цветом, светом, кадром, ракурсом, пластикой движения камеры, кинематографической музыкальностью и пластичностью.

При просмотре фильма «Иллюзионист» рецептивная герменевтика начинает работать с первых кадров и продолжается долго по окончании просмотра. Фильм имеет ярко выраженный притчево-символи- ческий характер. Показана жизнь семейства недоумков: отец - странный старик в инвалидной коляске, мать, на которой держится все хозяйство, вроде бы только с небольшим «приветом», и три здоровяка сына-недоумка, к тому же практически слепые - носят очки с толстенными линзами, лишь через них и видят внешний мир, но частенько лишаются их (сознательная игра режиссера со снятием-потерей-отыс- киванием-надеванием их длится на протяжении всего фильма) и погружаются в какую-то только им доступную кромешность (абстракцию бытия). Фильм просто рассчитан на рецептивную герменевтику. Великолепно выполнен чисто кинематографическими художественными средствами, но явно тяготеет к рациональному расшифровыванию (предельно герметичен) чего-то, скрытого за ними, и при этом полностью лишен словесного ряда. Герои не говорят вообще, между собой общаются мимикой, жестикуляцией или нечленораздельным мычанием. Между тем сюжет фильма прост и вполне понятен: один из сыновей стремится стать иллюзионистом, творить фокусы по примеру настоящего иллюзиониста, как-то посетившего их деревню, и кое-что ему удается.

Фильм построен так, что практически каждый его момент (кстати, все кадры прекрасно выстроены композиционно, все вершится в каких-то фантасмогорических декорациях: жилище семейки на фоне чудесных пейзажей, в сопровождении светлой, прекрасной музыки - музыкальная партитура просто великолепна и существенно по контрасту усиливает абсурд происходящего) автоматически включает наш герменевтический механизм, требует толкования, объяснения, расшифровки. В нем сразу всплывает много каких-то почти рационально прочитываемых символов. Один из таких символов этой насыщенной абсурдными моментами и в целом абсурдной ленты - мир трудно осмысляемых иллюзий, в котором живут все герои. Об этом свидетельствуют не только странная архитектура их дома-объекта, и его интерьеры с обилием каких-то диковинных вещей, и их действия (абсурдные перформансы), и какой-то несусветный самодельный велолет, и другие абсурдные поделки, похожие на арт-объекты современного актуального искусства, но и прекрасные пейзажи, удивительной красоты небо, тонкая музыкальная палитра, особая, ракурсно четко выверенная сосредоточенность камеры на фигурах героев, их идиотических лицах-масках, на их очках, нелепом, шутовском одеянии, их действиях, на отдельных предметах и т.п. Еще более глубокий символ - идиотизм человеческого бытия вообще (идиотичны и все остальные, якобы нормальные второстепенные персонажи фильма), его абсурд; мир - это скрытая психушка или театр наивных монстриков и жестоких (в нашем понимании, ибо сами они этого не понимают, естественно!) клоунов. Абсурд как норма жизни. Реальное убийство, совершенное в театрализованной среде, - игра, иллюзионистский фокус и т.д. и т.п.

Это общие, так сказать, глобальные моменты толкования, а в процессе просмотра мгновенно возникают, переплетаются с другими и с не- вербализуемыми эмоционально-душевными актами восприятия многие локальные смыслы и символические мерцания сознания, которые складываются в общую эмоционально-эйдетическую симфонию восприятия этого интересного в художественном отношении фильма. Понятно, что подобные фильмы, как и вообще все настоящие произведения развивающихся во времени искусств, необходимо смотреть по много раз. Это приходится проделывать и с великими произведениями живописи и пластики, а уж кино, театральные спектакли, оперы, симфонии и т.п. для полноценного эстетического восприятия просто необходимо смотреть и слушать неоднократно. Очевидно, что в этом случае и рецептивная герменевтика будет всегда как-то меняться и, несомненно, углубляться, составляя существенный и очень значимый для реципиента компонент третьей фазы эстетического восприятия.

4. Следующая, четвертая, самая высокая фаза является и самой труднодоступной. Ее редко достигают даже тонкие ценители искусства, обострившие свой вкус эстеты высочайшего уровня восприимчивости. Она является идеалом эстетического опыта, хотя и вполне достижима при определенных условиях. И реципиент, однажды достигший ее, навсегда поражается открывшимися ему духовными перспективами, постоянно стремится к ней, но нечасто, увы, поднимается до нее.

На этой, уже чисто духовной фазе реципиент отрешается от конкретно-эйдетической образности третьей фазы, от конкретных эмоционально-психических переживаний, от конкретного эстетического предмета, - от любой интенциональной конкретики и воспаряет в то высшее состояние неописуемого наслаждения, которое со времен

Аристотеля называют эстетическим катарсисом (см. ниже) и которое фактически не поддается словесному описанию. Именно здесь субъект восприятия и вступает в сущностный контакт с Универсумом или даже с его Первопричиной, достигает безграничной полноты бытия, ощущает себя причастным к вечности. Переживая, видимо, нечто подобное в конкретных погружениях в эстетический опыт, Ингарден пытался описать это состояние в рамках своей феноменологической методологии как «открытие», «выявление» такого «качественного ансамбля», о существовании которого мы даже не предполагали, не могли себе его представить . Эстетическое созерцание в какой-то мере можно, видимо, сравнить и с актом медитации некоторых духовных практик, однако в нашем случае субъект восприятия никогда не утрачивает ощущения своего реального Я, с которым происходят некие позитивные метаморфозы, инициированные эстетическим объектом, содержащимися в нем эстетическими качествами.

Что-то очень близкое к двум последним фазам эстетического восприятия удалось выразить в изысканных художественных образах Герману Гессе в символическом рассказе об эстетическом восприятии «Ирис». Вероятно, именно переживания духовно-эйдетической фазы легли в основу описания процесса всматривания мальчика Ансельма в цветок ириса: «И Ансельм так любил его, что, подолгу глядя внутрь, видел в тонких желтых тычинках то золотую ограду королевских садов, то аллею в два ряда прекрасных деревьев из сна, никогда не колы- шимых ветром, между которыми бежала светлая, пронизанная живыми, стеклянно-нежными жилками дорога - таинственный путь в недра. Огромен был раскрывшийся свод, тропа терялась среди золотых деревьев в бесконечной глуби немыслимой бездны, над нею царственно изгибался лиловый купол и осенял волшебно-легкой тенью застывшее в тихом ожидании чудо» .

А нечто, приближающееся к эстетическому созерцанию, описывает уже взрослому Ансельму его странная подруга Ирис: «Со мною так бывает всякий раз... когда я нюхаю цветок. Каждый раз моему сердцу кажется, что с ароматом связано воспоминание о чем-то прекрасном и драгоценном, некогда принадлежавшем мне, а потом утраченном. И с музыкой то же самое, а иногда со стихами: вдруг на мгновение что-то проблеснет, как будто ты внезапно увидел перед собой в глубине долины утраченную родину, и тотчас же исчезает прочь и забывается.

Милый Ансельм, по-моему, это и есть цель и смысл нашего пребывания на земле: мыслить и искать и вслушиваться в дальние исчезнувшие звуки, так как за ними лежит наша истинная родина» .

И все эти предельно эстетизированные образы ориентированы у Гессе на утверждение глобального символизма земного бывания человека, к которому с иной стороны на самой заре христианства пришли уже первые отцы христианской Церкви. «Всякое явление на земле есть символ, и всякий символ есть открытые врата, через которые душа, если она к этому готова, может проникнуть в недра мира, где ты и я, день и ночь становятся едины. Всякому человеку попадаются то там, то тут на жизненном пути открытые врата, каждому когда-нибудь приходит мысль, что видимое есть символ и что за символом обитают дух и вечная жизнь» . Возникнув в религиозной сфере на заре христианской культуры, это понимание на ее закате конкретизируется в чисто эстетической сфере. Между тем и религиозный мыслитель П. Флоренский писал почти то же самое и в то же время почти теми же словами . Многое, если не все, сходится в нашей культуре и очень часто замыкается на эстетической сфере, подчеркивая ее уникальное место в жизни человека.

Все основные фазы эстетического восприятия сопровождаются эстетическим удовольствием, интенсивность которого постоянно нарастает и достигает неописуемой, взрывной силы на третьей фазе - эстетического наслаждения, после чего субъект, психически нередко обессиленный концентрированным опытом переживания, но духовно обогащенный и счастливый, возвращается из своего эстетического паломничества к обыденной действительности с убеждением, что есть нечто, значительно превышающее ее в ценностном отношении, и пониманием, что и без нее (обыденной действительности) жизнь человеческая, увы, невозможна. Эстетическое удовольствие, сопутствующее процессу эстетического восприятия и свидетельствующее о том, что он состоялся, имеет разную степень интенсивности в зависимости от эстетического объекта, состояния эстетического субъекта на момент восприятия, от фазы восприятия. Естественно, что уровень этого удовольствия не поддается никакому измерению и оценивается сугубо субъективно. Можно только констатировать, что от второй ступени к четвертой эта интенсивность постоянно нарастает и что на второй и особенно третьей ступенях она достаточно стабильна и как бы относительно длительна (хотя временные характеристики здесь уже могут употребляться только метафорически), а на последней ступени достигает пикового значения в эстетическом наслаждении. Поэтому и термины для этого состояния имеет смысл употреблять разные, исходя из их глубинного, интуитивно ощущаемого смысла: для второй и третьей ступеней корректнее говорить об эстетическом удовольствии, а для стадии завершения - эстетического созерцания - об эстетическом наслаждении как не только количественно, но и качественно иной ступени состояния восприятия.

Еще раз подчеркну, эстетическое удовольствие и его высшая фаза эстетическое наслаждение, обязательно сопровождающие эстетическое восприятие, не являются главной целью этого восприятия и эстетического акта в целом, хотя нередко выступают существенным стимулом для начала этого процесса. Память о них обычно служит импульсом для новой эстетической установки, влекущей человека в художественный музей, в консерваторию или просто на прогулку по живописным местам. Главную цель эстетического акта составляет его конечный этап - эстетическое созерцание, о котором многие реципиенты даже и не знают, но внесознательно стремятся к нему, ощущая его сильный магнетизм на протяжении всего процесса эстетического восприятия, даже если он ограничивается только духовно-эйдетической фазой. По-иному цель эстетического акта (восприятия) можно обозначить и как актуализацию эстетической ценности, жизненно необходимой человеку для полной реализации себя в мире в качестве свободной и полноценной личности.

Для достижения четвертой фазы эстетического восприятия необходимо наличие но крайней мере трех факторов эстетического опыта.

• 1. Наличие высокохудожественного произведения, практически художественного шедевра. При этом очевидно, что объективных критериев определения шедевра вроде бы и нет, но они тем не менее есть, хотя и слабо поддаются вербализации. Шедевр онтологически значим. Нельзя по пунктам перечислить все его характеристики, но его можно

сразу узреть и узнать человеку с развитым эстетическим вкусом. Этому, конечно, помогает и длительная, как правило, историческая жизнь шедевра, в процессе которой он как бы сам утверждает себя в своем онтологическом статусе, точнее - являет себя в контакте с несколькими поколениями духовно и эстетически развитых реципиентов; постепенно проявляет выраженную в нем только его художественными средствами некую объективную ценность, индивидуальный и неповторимый эйдос бытия. Тем самым он осуществляет реальное приращение бытия, что сумела понять только эстетика и философия искусства XX в.

Эстетики и философы по-разному пытались назвать эту интуитивно ощущаемую особенность шедевра. Русский мыслитель XX в. Иван Александрович Ильин (1882-1954) в главном своем эстетическом труде «Основы художества: О совершенном в искусстве» (1937) обозначал ее как «художественный предмет», понимая под ним некую индивидуальную субъективную духовность, оптимально выражающую художественными средствами объективную духовную сущность предмета, природы, человека, Бога 1 . Интуитивно к этому часто в мучительных поисках стремились многие художники, поэты, музыканты, о чем свидетельствуют их дневники, письма, другие тексты. Алексей Лосев пытался выразить истинную суть художественной формы (идеальной, т.е. шедевральной) через антипомику образа и первообраза, имея в виду такое выражение первообраза в образе, которое подразумевает, что этот первообраз сам является производной данного образа, существует (открывается) только в нем и на его основе. Кандинский писал о самовыражении в произведении искусства через художника объективно бы- тийствующего Духовного и т.д. и т.п.

История эстетической мысли показывает, как трудно вербализовать сущность аутентичного процесса художественного выражения, при котором только и возникает художественный шедевр - такой объективный квант особого бытия, который является актуальным для высокоразвитых эстетических субъектов многих поколений и даже различных этносов, т.е. может привести их к четвертой фазе эстетического восприятия, открыть им нечто сущностное в бытии Универсума, органично включающего в себя и их самих. Шедевр являет собой такой специфический, эйдетический и энергетический квант бытия, который выражает один из бесчисленных аспектов его сущности, т.е. содержит потенциальную возможность для адекватного (об этом ниже) эстетического субъекта через конкретно чувственное восприятие этого шедевра достичь полноты бытия, медитативно-созерцательного состояния самого высокого уровня.

И сегодня нам известен относительно небольшой круг общепризнанных шедевров мирового искусства, включая первую треть или даже половину XX в. При этом членораздельно сказать, почему тот или иной шедевр является таковым, практически невозможно, хотя люди, обладающие высоким художественным вкусом, могут почти безошибочно перечислить эти шедевры. Однако и здесь совпадающих до нескольких названий рядов не получится. Будет активно вмешиваться субъективный фактор. Тем не менее на уровне некой общепризнанной в художественно-эстетическом сообществе профессионалов и ценителей искусства интуитивной конвенции такой ряд, во всяком случае для классического искусства, включая начало XX в., мы имеем.

• 2. Наличие высокоразвитого эстетического субъекта, т.е. субъекта, способного в процессе эстетического восприятия достичь четвертой фазы.
• 3. Наличие установки на эстетическое восприятие и возможности ее реализации, т.е. благоприятной ситуации восприятия, когда эстетический субъект настроен только на это восприятие, его не отвлекают какие-то повседневные заботы, посторонние идеи, соматические или душевные боли, хруст поедаемых хлопьев в кинотеатре или театре, болтовня посетителей или мудрствования экскурсоводов в музее и т.п.

Теоретически этого достаточно для достижения четвертой фазы эстетического восприятия, но практически все значительно сложнее. Особенно с первым и третьим факторами. Второй вроде бы более или менее объективен. Что есть, то есть. А вот общепризнанный, объективно явленный шедевр далеко не всякого реципиента, отвечающего второму и третьему факторам, может привести в состояние четвертой фазы эстетического восприятия - к эстетическому созерцанию. Он должен быть шедевром и для него лично, его шедевром.

Для пояснения этой мысли лучше всего обратиться к примерам из личного опыта. Так, я хорошо знаю, что Дюрер - художник шедеврального уровня. Однако ни с одним из его произведений (за исключением некоторых автопортретов, да и то только до третьей фазы) у меня не происходит полноценного эстетического восприятия. Я не дохожу даже до третьей фазы, хотя и знаю, что имею дело с шедеврами. То же самое с «Сикстинской мадонной» Рафаэля из Дрезденской галереи. Прекрасная работа, но я застреваю при ее восприятии где-то на третьей фазе. Никакого катарсиса, эстетического созерцания никогда при ее самом благонаправленном, длительном и нередком восприятии (только в 1975 г. я прожил в Дрездене три недели и почти каждый день бывал в галерее, да и в последующие годы регулярно посещал это уникальное хранилище шедевров мирового искусства) я не испытывал. А ведь это общепризнанный шедевр! Просто это не мое произведение, не «мой шедевр».

Для полноценного эстетического восприятия шедевр должен быть еще моим, коррелировать с какими-то не постигаемыми мной на рациональном уровне внутренними компонентами моего духовно-душевного мира. И у каждого из высокоразвитых в эстетическом отношении субъектов в ряду мировых шедевров есть свои личные шедевры. Только при их созерцании в редкие счастливые мгновения жизни он может достичь высот эстетического восприятия. Однако существенно и другое. Иногда и явные нешедевры, но просто добротные произведения высокого художественного уровня могут приводить того или иного реципиента при наличии второго и третьего факторов, естественно, к четвертой фазе эстетического восприятия. В эстетическом восприятии очень многое зависит от субъекта восприятия и конкретной ситуации восприятия. Иногда и посредственные в художественном отношении вещи в какой-то ситуации восприятия могут оказать на эстетически высокоразвитого человека сильное воздействие, даже привести его к четвертой фазе эстетического восприятия, к художественному катарсису.

• Многие из них в феноменологическом ключе подробно рассмотрены (для литературы, архитектуры, живописи, музыки) в указанных выше работах Ингардена и Гартмана.
• Ингарден Р. Исследования по эстетике. С. 152, 153.
• Гессе Г. Собр. соч. в 4 т. Т. 1. СПб., 1994. С. 113.
• Гессе Г. Собр. соч. в 4 т. Т. 1. СПб., 1994. С. 120.
• Там же. С. 116.
• Подробнее о понимании символа Флоренским см. в главе 4.

культурология

• Аксенова Ольга Николаевна , магистр
• Калмыцкий государственный университет им.Б.Б.Городовикова
• Муева Ангелина Викторовна , кандидат наук, доцент, доцент
• Калмыцкий государственный университет имени Б.Б. Городовикова

• ЭСТЕТИЧЕСКОЕ ВОСПРИЯТИЕ
• ЭСТЕТИКА

В статье рассматривается исторический аспект появления эстетики, причинные связи восприятия красоты

• Сравнение языков программирования на примере сортировки массива
• Популяризация культурного наследия в молодежной среде
• Анализ проблемы популяризации культурного наследия среди молодежи города Белгорода
• Консалтинг по пожарной безопасности образовательных учреждений

Эстетическое восприятие рассматривается как вид эстетической деятельности, которое воспринимается как целенаправленное в целом. Сопровождается переживанием и созерцанием окружающей действительности, включающей жизненный опыт, ценностные ориентации, передаваемые близким окружением и тем самым определяющим эстетический вкус. По мнению многих исследователей в этой области эстетическую ценность действительности предстоит, как открывать, так и познавать самому. Это сложный жизненный процесс, в котором заложен некий технологично творческий результат сознания того, что многое из того, что видим, лишь отображении действительности. А сама действительность некая эстетическая дистанция восприятия, по которой происходит движение как вперед, так и в обратном направлении .

Эту мысль в свое время выделил Ленин, опираясь на рассмотрение вопроса Л. Фейербахом. Философский взгляд вопроса можно выделить из описания сделанного им самим: «Бог был моей первой мыслью, разум - второй, человек - третьей и последней. Субъект божества - разум, а субъект разума - человек» .

Как видим убеждение, что чувствительность – это источник знания, а по возможности всеобщего и необходимого познания, актуально и в наши дни. Ощущение и познание самого себя является реальностью познания и восприятия. Могущество разума было очевидно и рассматривалось философами Л.А. фон Фейербахом и Гегелем. Все наводит на мысль, что интерес к этике и восприятию был преобладающим, чем теория познания.

По мнению Фейербах личность человека некая сущность материи, обладающая сознанием и одновременно мыслящая, которой присущ разум и воля. А развитие и раскрытие способностей и понимания себя как природного существа возможно только при общении человека с человеком. Все это наводит на мысль, что индивидуальность носит общественный характер .

Возвращаясь к вопросу об эстетическом восприятии рассмотрим само понятие «эстетика».

Эстетика - это одна из сфер, объединяющее человечество . Понятие «эстетика» как термин вводит в научный обиход в середине XVIII в. немецкий философ-просветитель Александр Готлиб Баумгартен (в трактате "Aesthetica" (1750-1758)). Термин происходит от греческого слова "aisthetikos" – чувствующий, относящийся к чувственному восприятию. Он же выделил эстетику как самостоятельную философскую дисциплину, которая исследует вопросы красоты, искусства и вкуса.

И многие рассматривают её как науку о чувственном познании, постигающем и созидающем. Восприятие человеком, выражается в образах искусства, в созерцании природы и во многом, что радует глаз. Понятие «эстетика» употребляется в нашей повседневной жизни все чаще. Ведь использование этого понятия в разных ипостасях - свидетельствует о широком содержании и длительном историческом пути. При всём различии употребления понятия оно обозначает некоторый единый принцип, в обобщении в чувственно-выразительном качестве. Эстетику можно воспринимать, соединив воедино: теорию и практику. Опираясь на философскую методологию, так как в любой науке выработаны методы внутри самой науки, можно выработать научное познание эстетического восприятия - мышления.

На сегодняшний день доказана важность и необходимость чувственного развития. Восприятие рассматривается, как эмоциональное познание мира, начинающееся с чувства, а в дальнейшем опирающееся на мыслительную деятельность. Хотя наше восприятие проявляет определенные предпочтения: не всё привлекает наши чувства и ум в одинаковой мере. Исследование таких предпочтений - одна из задач эстетики. Оно немыслимо без умения манипулировать механизмами, лежащими в основе избирательности восприятия, и таким образом возбуждать эстетические переживания.

Изучая вопросы эстетики, приходится затрагивать еще и искусство. Проблема эстетического восприятия искусства вызывала интерес у философов древности (И. Кант, Г. Гегель, К. Маркс) и психологов (Т. Липпс, В. Вундт) на протяжении многих веков. По Канту истина и добро находят себя в красоте, а вкус - «способность судить о красоте», т.е. он формулирует условие, при котором раскрывается эстетическое качество. Краеугольным камнем эстетики Гегеля является понятие истины. Красота есть истина, истина в форме созерцания, в образах наших чувств, в формах самой жизни.

Как считают многие ученые, восприятие представляет собой целостное отражение предметов, ситуаций, явлений, возникающих при непосредственном воздействии физических раздражителей на рецепторные поверхности органов чувств. Саму проблему эстетического восприятия, развития личности и формирования эстетической культуры рассматривают достаточно полно в трудах отечественные педагоги и психологи,среди них Н.И. Киященко, Б.Т. Лихачев, Б.М. Неменский, М.Д. Таборидзе, В.Н. Шацкая, И.Ф. Смольянинов, О.П. Котикова и другие. В работах И.П. Волкова, В.С. Бадаевой, И.К. Баталовой, Е.Н. Прилуцкой, Н.М. Сокольниковой, Н.В. Величко и др. также рассматриваются интересующие вопросы.

Как считают авторы исследований, в эстетическом воспитании важнейшая роль принадлежит художественному творчеству. Оно рассматривается, как действенное средство приобщения к высоким духовным ценностям человеческой культуры через личностный внутренний опыт эмоциональных переживаний. Художественное творчество помогает, вводит личность в культурное пространство человеческой цивилизации, выражает и формирует отношение человека к миру, обществу и самому себе.

Многое из выше сказанного наводит на мысль, что эстетическую способность можно принять лишь в степени развития эстетических чувств. Воспринимая собственный жизненный и культурный опыт, понимая сокровенный смысл эмоций и собственных переживаний. И суждение об эстетическом восприятии останавливается на предварительных эмоциях и уровне узнавания привычных образов. Дальнейшее развитие эстетического восприятия будет связано с переживание радости и счастья, открывающего смысла происходящего вокруг.

Список литературы

1. Аксенова О.Н., Муева А.В. Реализация принципа историзма в процессе исследования проблемы эстетического восприятии // Электронный научно-образовательный журнал ВГСПУ «Грани познания» № 1(44). Январь 2016 www.grani.vspu.ru
2. Антропологический материализм Л.Фейербаха: Философия как материалистическая антропология // Цанн-кай-си Ф.В. Исторические формы бытия философии. Введение в философию как теоретическое мировоззрение: Курс лекций. / 2-е изд. доп. и перераб. – Владимир: ВГПУ. 2007.-391с.
3. Эстетика: словарь/под ред. А.А.Беляева и др.- М.: Политиздат, 1989г-447с.

ль также отражает и особенность эстетического восприятия, как части всего педагогического процесса.

Любая цель не может рассматриваться без задач. Большинство педагогов (Г.С. Лабковская, Д.Б. Лихачев, Н.И. Киященко и другие) выделяют три ведущие задачи, которые имеют свои варианты и у других ученых, но при этом не теряют главной сути.

Итак, во-первых, это "создание определенного запаса элементарных эстетических знаний и впечатлений, без которых не могут возникнуть склонность, тяга, интерес к эстетически значимым предметам и явлениям".

Суть этой задачи состоит в накоплении разнообразного запаса звуковых, цветовых и пластических впечатлений. Педагог должен умело подобрать по указанным параметрам такие предметы и явления, которые будут отвечать нашим представлениям о красоте. Таким образом, будут формироваться чувственно-эмоциональный опыт. Необходимы также конкретные знания о природе, самом себе, о мире художественных ценностей. "Разносторонность и богатство знаний - основа формирования широких интересов, потребностей и способностей, которые проявляются в том, что их обладатель во всех способах жизнедеятельности ведет себя как эстетически творящая личность", - отмечает Г.С. Лабковская.

Вторая задача эстетического восприятия состоит в "формировании на основе полученных знаний таких социально-психологических качеств человека, которые обеспечивают возможность эмоционально переживать и оценивать эстетически значимые предметы и явления, наслаждаться ими".

Эта задача говорит о том, что случается, что дети интересуются, например живописью, лишь на общеобразовательном уровне. Они торопливо смотрят картину, стараются запомнить название, художника, затем обращаются к новому полотну. Ничто не вызывает в них изумления, не заставляет остановиться и насладиться совершенством произведения.

Б.Т. Лихачев отмечает, что « …такое беглое знакомство с шедеврами искусства исключает один из главных элементов эстетического отношения любование».

С эстетическим любованием тесно связана общая способность к глубокому переживанию. «Возникновение гаммы возвышенных чувств и глубокого духовного наслаждения от общения с прекрасным; чувства отвращения при встрече с безобразным; чувства юмора, сарказма в момент созерцания комического; эмоционального потрясения, гнева, страха, сострадания, ведущих к эмоциональному и духовному очищению, возникающему в результате переживания трагического, - все это признаки подлинной эстетической воспитанности», - отмечает тот же автор.

Глубокое переживание эстетического чувства неразрывно со способностью эстетического суждения, т.е. с эстетической оценкой явлений искусства и жизни. А.К. Дремов эстетическую оценку определяет, как оценку, "основанную на определенных эстетических принципах, на глубоком понимании сущности эстетического, которое предполагает анализ, возможность доказательства, аргументации". Сравним с определением Д.Б. Лихачева. "Эстетическое суждение - доказательная, обоснованная оценка явлений общественной жизни, искусства, природы". На наш взгляд, эти определения аналогичны. Таким образом, одна из составных этой задачи - сформировать такие качества ребенка, которые позволили бы ему дать самостоятельную с учетом возрастных возможностей, критическую оценку любому произведению, высказать суждение по поводу него и своего собственного психического состояния.

Третья задача эстетического восприятия связана с формированием творческой способности. Главное состоит в том, чтобы "развить такие качества, потребности и способности личности, которые превращают индивида в активного созидателя, творца эстетических ценностей, позволяют ему не только наслаждаться красотой мира, но и преобразовывать его "по законам красоты".

Суть этой задачи заключается в том, что ребенок должен не только знать прекрасное, уметь им любоваться и оценивать, а он еще должен и сам активно участвовать в создании прекрасного в искусстве, жизни, труде, поведении, отношениях. А.В. Луначарский подчеркивал, что человек научается всесторонне понимать красоту лишь тогда, когда сам принимает участие в ее творческом создании в искусстве, труде, общественной жизни.

Рассмотренные нами задачи частично отражают сущность эстетического восприятия, однако, мы рассмотрели лишь педагогические подходы к этой проблеме.

Помимо педагогических подходов существуют и психологические. Их суть состоит в том, что в процессе эстетического восприятия у ребенка формируется эстетическое сознание. Эстетическое сознание педагоги и психологи подразделяют на ряд категорий, которые отражают психологическую сущность эстетического восприятия и позволяют судить о степени эстетической культуры человека. Большинство исследователей выделяют следующие категории: эстетического вкуса, эстетического идеала, эстетической оценки. Д.Б. Лихачев выделяет также эстетическое чувство, эстетическую потребность и эстетическое суждение. Эстетическое суждение выделяет также и профессор, доктор философских наук Г.З. Апресян. О таких категориях как эстетическая оценка, суждение, переживание мы упоминали ранее.

Наряду с ними важнейшим элементом эстетического сознания является эстетическое восприятие. Восприятие - начальный этап общения с искусством и красотой действительности. От его полноты, яркости, глубины зависят все последующие эстетические переживания, формирование художественно-эстетических идеалов и вкусов. Д.Б. Лихачев эстетическое восприятие характеризует, как: "способность человека вычленять в явлениях действительности и искусства процессы, свойства, качества, пробуждающие эстетические чувства" Только так возможно полноценное освоение эстетического явления, его содержания, формы. Это требует развития у ребенка способности тонкого различения формы, цвета, оценки композиции, музыкального слуха, различения тональности, оттенков звука и других особенностей эмоционально-чувственной сферы. Развитие культуры восприятия есть начало эстетического отношения к миру.

Эстетические явления действительности и искусства, глубоко воспринятые людьми, способны порождать богатый эмоциональный отклик. Эмоциональный отклик, по мнению Д.Б. Лихачева, является основой эстетического чувства. Оно представляет собой "социально обусловленное субъективное эмоциональное переживание, рожденное оценочным отношением человека к эстетическому явлению или предмету". В зависимости от содержания, яркости эстетические явления способны возбуждать в человеке чувства духовного наслаждения или отвращения, возвышенные переживания или ужас, страх или смех. Д.Б. Лихачев отмечает, что, испытывая такие эмоции неоднократно, в человеке формируется эстетическая потребность, которая представляет собой "устойчивую нужду в общении с художественно-эстетическими ценностями, вызывающими глубокие переживания".

Центральным звеном эстетического сознания является эстетический идеал. "Эстетический идеал -представление человека о совершенной красоте явлений материального, духовно-интеллектуального, нравственного и художественного мира". То есть, это представление о совершенной красоте в природе, обществе, человеке, труде и искусстве. Н.А. Кушаев отмечает, что для школьного возраста характерна неустойчивость представлений об эстетическом идеале. "Школьник способен ответить на вопрос, какое произведение того или иного искусства больше всего нравится ему. Он называет книги, картины, музыкальные произведения. Эти произведения являются показателем его художественного или эстетического вкуса, даже дают ключ к пониманию его идеалов, но не являются конкретными примерами, характеризующими идеал". Возможно, причина этого в недостатке жизненного опыта ребенка, недостаточными знаниями в области литературы и искусства, что ограничивает возможности формирования идеала.

Еще одна категория эстетического восприятия - сложное социально-психологическое образование - эстетический вкус. А.И. Буров определяет его, как "относительно устойчивое свойство личности, в котором закреплены нормы, предпочтения, служащие личным критерием для эстетической оценки предметов или явлений. Д.Б. Неменский определяет эстетический вкус, как "невосприимчивость к художественным суррогатам" и "жажду общения с подлинным искусством". Но нам более импонирует определение данное А.К. Дремовым. "Эстетический вкус - это способность непосредственно, по впечатлению, без особого анализа чувствовать, отличать подлинно прекрасное, подлинные эстетические достоинства явлений природы, общественной жизни и искусства". "Эстетический вкус формируется у человека в течение многих лет, в период становления личности. В младшем же школьном возрасте о нем говорить не приходится. Однако это ни в коей мере не означает, что эстетические вкусы не следует воспитывать в младшем школьном возрасте. Напротив, эстетическая информация в детском возрасте служит основой будущего вкуса человека". В школе ребенок имеет возможность систематически знакомиться с явлениями искусства. Учителю не доставляет трудности акцентировать внимание учащегося на эстетических качествах явлений жизни и искусства. Таким образом, постепенно у учащегося развивается комплекс представлений, характеризующих его личные предпочтения, симпатии.

Общий вывод этого параграфа можно представить следующим образом. эстетическое восприятие нацелено на общее развитие ребенка как в эстетическом плане, так и в духовном, нравственном и интеллектуальном. Это достигается путем решения следующих задач: овладения ребенком знаниями художественно-эстетической культуры, развития способности к художественно-эстетическому творчеству и развития эстетических психологических качеств человека, которые выражены эстетическим восприятием.

1.2. Особенности эстетического восприятия в младшем школьном возрасте.

В этом параграфе предметом рассмотрения с