Свою революционную деятельность Владимир Ульянов начал, участвуя в студенческих сходках в Казанском университете. Впоследствии, в Самаре, а потом и в Петербурге он начинает увлекаться марксизмом, поехав за границу, заводит знакомство с группой «Освобождение труда» (Г. Плеханов, П. Аксельрод, В. Засулич).
Ульянов знакомится с тамошней политической литературой и возвращается в Россию, одержимый идеей создания революционной ситуации в стране. Вместе с Мартовым, Кржижановским, Старковым и другими он организует «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», готовит издание журнала.
Наконец его арестовывают, и Ульянов проводит год в петербургской предварилке. В «Справке департамента полиции» читаем:
«Привлеченный к дознанию в качестве обвиняемого, Ульянов не признал себя виновным в принадлежности к социал-демократическому сообществу, отказался давать какие-либо объяснения о своем знакомстве с другими лицами и утверждал, что никогда не бывал в каких-либо кружках рабочих. Относительно найденных у него рукописей, из коих оглавление к первому номеру газеты «Рабочее дело» и две статьи о стачках оказались написанными рукою Ульянова, он уклонился от дачи показаний, но не отрицал, что эти рукописи и найденная у него статья о стачке в Ярославле написаны им. Свою поездку за границу Ульянов объяснил желанием приобрести некоторые книги, из которых он мог указать только два сочинения».
В тюрьме Ульянов написал и переслал своим товарищам несколько прокламаций. Но главным его занятием там была разработка программы будущего труда «Развитие капитализма в России».
Один из биографов Ульянова-Ленина пишет: «Тюремный день у него был загружен работой, которую прерывали обед, прогулка и ужин и те необходимые процедуры уборки камеры, которые были обязательны для заключенного. Время бежало незаметно». Большевики, придя к власти, таких вольностей уже не позволяли: какая там прогулка с ужином?! Да за огрызок карандаша наказывали карцером с бетонным сырым полом и крысами!
И вот в начале 1897 г. Ульянов в административном порядке высылается в Восточную Сибирь под гласный надзор полиции на три года.
Ему было позволено совершить поездку за свой счет, и в феврале Ленин выезжает в Красноярск - тогдашнюю конечную железнодорожную станцию.
Врач В. Крутовский, которого просили помочь Ульянову в пути, так как он возвращался из Петербурга к себе в Енисейскую губернию, вспоминал впоследствии:
«...Начиная от Тулы я на каждой остановке поезда замечаю молодого человека небольшого роста, довольно худощавого, с маленькой клинообразной бородкой, очень живого и подвижного, который все ссорится с железнодорожным начальством, указывая на ужасное переполнение поезда и требуя прицепки лишнего вагона».
Да, это был Владимир Ульянов!
В Красноярске Ульянов-Ленин остановился у К. Г. Поповой, сочувтвующеи ссыльным и имеющей большой двухэтажный дом; Ленину была отведена комната.
В. Крутовский рекомендовал Ленина местному купцу Юдину, у которого была библиотека, помещающаяся в восьми больших комнатах, Ленин в письмах называл ее «замечательным собранием книг». На полках можно было увидеть все известные исторические, экономические и философские работы.
Местом пребывания Ленину определили город Минусинск, где жило довольно много ссыльных, самых разных по политической направленности, уровню образования и пр. Были здесь, кроме русских, поляки, евреи, кавказцы.
Ленин, никогда ни с кем не друживший и не сближавшийся, понял, что жизнь в колонии ссыльных не для него. Он попросился в другое место, и минусинский исправник предложил ему поехать в Шушенское - в 5 6 верстах к югу от Минусинска. Это было большое село с волостным правлением, школой, церковью и тремя кабаками. Крестьяне Шушенского жили небедно, некрторые имели до 100 десятин распаханной земли, по 200 голов крупного скота, тысячи овец. Местную интеллигенцию представляли священник, два учителя, фельдшерица и волостной писарь.
Поселился Ленин в просторной крестьянской избе, в отдельной комнате. Он писал матери:
«Сегодня ровно месяц, как я здесь, и я могу повторить то же самое: и квартирой и столом вполне доволен».
Действительно, еда в селе стоила очень дешево, и баранины, и овощей Ленин мог покупать сколько угодно.
Н. Крупская писала:
«Дорогая Мария Александровна! Добрались мы до Шушенского, и я исполняю свое обещание - написать, как выглядит Володя. По-моему, он ужасно поздоровел, и вид у него блестящий сравнительно с тем, какой был в Питере».
К местному населению Ленин относился безразлично, выделял лишь крестьянина Ермолаева, водившего его на охоту и рыбалку. Это потом будет написана гора вранья о его долгих беседах с крестьянами, участии в их жизни и пр.
В Шушенское прибывают поляк И. Проминский с семьей и путиловский рабочий чухонец О. Энберг.
В мае 1898 г. приезжает Надежда Крупская с матерью, и в июле они с Лениным венчаются в шушенской церкви.
Нашлась и подходящая квартира - три комнаты и кухня на берегу Шуши. Молодая жена начинала семейную жизнь: «Полдома с огородом наняли за четыре рубля. Зажили семейно. Летом никого нельзя было найти в помощь по хозяйству. И мы с мамой вдвоем воевали с русской печкой. Вначале случалось, что я опрокидывала ухватом суп с клецка¬ми, которые рассыпались по исподу. Потом привыкла».
Да, к осени дело наладилось: «Наняли девочку, которая теперь и помогает маме по хозяйству и всю черную работу справляет. На будущий год собираемся заводить огород. Володя уже подрядился гряды копать. Вот ему и физическое упражнение будет».
Жила молодая семья на государственное пособие, суммы, посылаемые родственниками, и гонорары, получаемые Лениным. Пособие составляло восемь рублей, которых с избытком хватало на питание и квартиру.
В Шушенском Ленин написал более тридцати теоретических работ: «Задачи русских социал-демократов», «Развитие капитализма в России» и пр.
Но не все в трудах протекали дни. Бывали и праздники. Например, 1 Мая:
«Утром пришел к нам Проминский. Он имел сугубо праздничный вид, надел чистый воротничок и сам весь сиял, как медный грош. Мы очень быстро заразились его настроением и втроем пошли к Энбергу... Оскар взволновался нашим приходом. Мы расселись в его комнате и принялись дружно петь: «День настал веселый май...» Спели по-русски, спели ту же песню по-польски и решили пойти после обеда отпразд¬новать май в поле. В поле нас было больше, уже шесть человек, так как Проминский захватил своих двух сынишек... Вечером собрались все у нас и опять пели...
А вечером мы с Ильичем как-то никак не могли заснуть, мечтали о мощных рабочих демонстрациях, в которых мы когда-нибудь примем участие...»
\
Срок сибирской ссылки Ленина окончился в январе 1900 г. Въезд в столичные города был ему запрещен, и он выбрал местом жительства Псков.
И поляки... У многих стариков к этой новой ссыльной публике было отношение весьма пренебрежительное. В ней видели живое воплощение несостоятельности социал-демократии. Мы же, наоборот, видели в массовом притоке этих рабочих признак нашей силы, обучали новую ссылку грамоте, и простой, и политической».
Страница 5 из 8
В дни заседаний Совнаркома Владимир Ильич после обеденного отдыха приходил в свой кабинет на пять-семь минут раньше обычного. Вместе с необходимыми материалами он брал с собой новые книги и журналы, которые успевал во время заседаний не только просмотреть, но и сделать в них свои пометки.
Читал Ленин много и очень быстро. Случалось, что во время заседания кто-либо из выступавших, видя Владимира Ильича углубленным в чтение, останавливался, но тот спокойно предлагал товарищу продолжать дальше, повторяя последние сказанные им слова.
В своих воспоминаниях старая большевичка О. Б. Лепешинская приводит следующий эпизод. Ей вместе с Лениным пришлось во время сибирской ссылки плыть на пароходе по Енисею из Красноярска в Минусинск. Налюбовавшись дивными видами енисейской природы, Владимир Ильич принялся за чтение. Взяла книгу и Лепешинская. «Я, - рассказывает Ольга Борисовна,- невольно обратила внимание на то, что страницы в толстой книге, которую читал Ильич, перелистываются им быстро-быстро. Я едва прочитывала в своей книге 5-6 строчек, а рядом Ильич уже перелистывал новую страницу... Я поглядела на раскрытую книгу в руках Ильича. Вижу - книжка иностранная.
Владимир Ильич,- спросила я,- что вы делаете?
Ильич удивленно поднял глаза.
Как что? Читаю...
Разве так читают? - сказала я.- Вы все читаете или только просматриваете книгу?
Конечно, все - и очень внимательно.
Вот оно что,- улыбнулся Ильич.- Вы правы: я читаю быстро. Но так надо, я себя приучил к этому. Мне необходимо очень много прочесть. Поэтому медленно читать мне нельзя...» 1
Умение быстро знакомиться с литературой, выбрать среди множества книг наиболее нужные сочеталось у Ленина с глубоким изучением отобранного материала. Еще с юношеских лет он любил читать с карандашом в руке и делать на книгах и журналах соответствующие пометки. Характерные из них: излюбленное NB (nota bene - латинское «хорошо заметь»), подчеркивания одной, двумя, тремя горизонтальными и вертикальными линиями, линиями волнистыми, надписи sic! (латинское «так!»), ха-ха?!, гм, да-да?!, уф!, bien dit (французское «хорошо сказано»), , richtig (немецкое «правильно») и другие.
Владимир Ильич делал пометки на полях и в тексте, на обложках и чистых листах книги, журнала, писал замечания.
Так, например, почти каждая страница объемистого, в 669 страниц, тома «Плана электрификации РСФСР» хранит пометки и подчеркивания В. И. Ленина. Эта книга - доклад комиссии ГОЭЛРО VIII съезду Советов - была внимательным образом изучена Владимиром Ильичем.
Книг с пометками Ленина из его личной библиотеки насчитывается около 500. Если охарактеризовать тематику этих книг, то можно сказать, что она была самым тесным образом связана с теми животрепещущими вопросами, которые стояли перед партией и страной.
Книги, журналы и газеты с пометками Владимира Ильича хранятся в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (всего их около 900). Они изучаются многими исследователями. Читательские интересы Ленина были так широки, а его методы работы над книгой так разнообразны и богаты, что требуются объединенные усилия ученых, библиотекарей, публицистов, чтобы осветить эту проблему во всей полноте. Ниже я отмечу лишь некоторые запомнившиеся мне штрихи, характеризующие Ленина как читателя и как автора.
Большое значение В. И. Ленин придавал библиографии.
В наше время, когда выпускается так много книг по самым различным отраслям знаний, постановка библиографического дела и умение пользоваться сведениями о новых публикациях весьма важны.
Владимир Ильич регулярно просматривал печатные каталоги, библиографические указатели и «Книжную летопись». Все ее выпуски он читал с карандашом в руке. Известно, как высоко оценил Ленин труд Н. А. Рубакина «Среди книг», который представляет собой «опыт обзора русских книжных богатств в связи с историей научно-философских и литературно-общественных идей». В своей рецензии на эту книгу Ленин отмечает, что «издание подобного тина представляет громадный интерес», что автором «затрачен громадный труд и начато чрезвычайно ценное предприятие, которому от души надо пожелать расти и развиваться вширь и вглубь» 2 .
Просматривая издаваемый в Берлине критико-библиографический журнал «Русская книга», Владимир Ильич часто отмечал на его обложке названия произведений, необходимых ему. Работая над книгой «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», он особенно интересовался тем, что издавалось за рубежом группами и политическими течениями, которые выдавали себя за социалистические, а на деле были пособниками буржуазии. В. И. Ленин писал М. М. Литвинову в Копенгаген: «Нам крайне важны все документы, резолюции, брошюры, газетные статьи и речи, касающиеся идейных течений в левом социализме и коммунизме, особенно анархо-синдикалистские извращения коммунизма или вылазки против коммунизма» 3 .
Выдающийся советский библиограф Н. В. Здобнов, говоря о работе Владимира Ильича над книгой, отметил: «Можно со всей категоричностью и полной ответственностью утверждать, что Ленин для своих научных и публицистических работ, а также и в практике своей политической борьбы, в течение всей своей жизни, как культурнейший человек эпохи, широко пользовался всевозможными библиографическими источниками».
Одна из характерных черт Владимира Ильича - целеустремленность, настойчивость и систематичность в овладении знаниями, прежде всего революционной теорией.
Настольными книгами В. И. Ленина были труды основоположников научного коммунизма К. Маркса и Ф. Энгельса. Он постоянно обращался к ним, читал их в оригинале. «Для Ленина, - писала Н. К. Крупская,- учение Маркса было не догмой, а руководством к действию. У него раз сорвалось такое выражение: «Кто хочет посоветоваться с Марксом...» Выражение очень характерное. Сам он постоянно «советовался» с Марксом. В самые трудные, переломные моменты революции оп брался вновь за перечитывание Маркса. Зайдешь к нему бывало в кабинет: кругом все волнуются, а Ильич читает Маркса и с трудом бывало отрывается от него» 4 .
В личной библиотеке Ленина около 200 книг Маркса и Энгельса (на русском и иностранных языках). Особенно бережно хранились тома «Капитала» (немецкие издания 1872, 1885 и 1894 годов, русские издания 1872 и 1885 годов). Многочисленные пометки на них относятся, как установлено по почерку, к раннему периоду деятельности Владимира Ильича.
Об огромном внимании В. И. Ленина ко всем изданиям произведений основоположников научного коммунизма свидетельствует, например, следующий факт. Я предложила ему достать книгу: Маркс и Энгельс «Неизданные статьи (1852, 1853, 1854 гг.)», выпущенную в Харькове в 1919 году в серии «Война и революция». Владимир Ильич не знал об этом издании, и мое сообщение его очень обрадовало. Когда книга была получена, он внес добавление в «Библиографию марксизма», которая была приложена к его статье «Карл Маркс», впервые опубликованной в 28-м томе Энциклопедического словаря братьев Гранат 5 .
Разрабатывая учение о победе социализма и коммунизма, В. И. Ленин подробно знакомился с философской, экономической и политической литературой.
Среди книг В. И. Ленина философская литература представлена довольно широко, начиная с трудов античных авторов. Здесь и книги Гегеля, Фейербаха, Спенсера и других философов. Большое место занимают русские авторы: А. Н. Радищев, Н. А. Добролюбов, Д. И. Писарев и Г. В. Плеханов, труды которого В. И. Ленин высоко ценил. В кабинете Владимира Ильича находятся 22 тома Сочинений А. И. Герцена и 10 томов (11 книг) Сочинений Н. Г. Чернышевского. Как известно, произведения русских революционных демократов сыграли немалую роль в формировании взглядов В. И. Ленина. Особенно любил он Николая Гавриловича Чернышевского, хорошо знал его труды.
Постоянно следил Владимир Ильич за современной ему философской литературой, критически изучал ее.
В библиотеке Ленина есть специальный раздел - «Социология». В нем имеются труды таких известных социологов, как Л. Бертран, А. Бебель, В. Вейтлинг, Ж. Гед, Т. Кампанелла, К. Каутский, П. Лавров, Ф. Лассаль, В. Либкнехт, Т. Мор и другие. Одну из книг этого раздела, «Очерки реалистического мировоззрения» (Сборник статей по философии, общественной науке и жизни, 1904), следует особо выделить. На многих ее страницах Ленин сделал пометки красным и синим карандашами.
Большое внимание Владимир Ильич уделял истории общественных отношений в России. Среди книг, которыми он пользовался, изучая эту проблему, отметим «Курс русской истории» (1918) и «Историю сословий в России» (1918) В. О. Ключевского, «Из нашего прошлого» (1922) Н. И. Костомарова, материалы по истории франко-русских отношений за 1910-1914 годы.
Интересны книги по истории революционного движения в России. Назовем хотя бы такие, как «Борцы за свободу» (Биографии революционеров, казнивших Александра II); С. Васильченко и И. Ставский «Первый бой» (К 20-летней годовщине ростовской стачки 17 ноября 1902 года); В. П. Воронцов «Судьбы капитализма в России» (Петербург, 1882).
С особым вниманием читал Владимир Ильич книги, посвященные Октябрьской социалистической революции: «Большевики у власти» (Социально-политические итоги Октябрьского переворота. Сборник статей, 1918); Б. Волин «Декреты Октября» (1922); В. А. Карпинский «Три года борьбы. Третья годовщина Великой Октябрьской революции» (1920) и другие.
В разделе «История партии» - важнейшие документы по истории КПСС, книги об опыте партийной работы на местах, биографии выдающихся партийных деятелей.
В. И. Ленин постоянно интересовался международной обстановкой. В разделе его библиотеки «Международная политика» представлены документы дипломатии тех лет: «Гаагская конференция. Июнь - июль 1922 г.» (Собрание документов, М., 1922); «Генуэзская конференция» (Стенографический отчет. Материалы и документы, 1922); «Синяя книга» (Сборник тайных документов, извлеченных из архива бывшего Министерства иностранных дел, М., 1918).
Строительство социализма в нашей стране, организация промышленного производства и управления, сельское хозяйство, национальный вопрос, воспитание людей, организация труда, торговля, советское законодательство, социальное обеспечение, профдвижение, международное коммунистическое движение, жизнь за рубежом - вот круг тем, которые, на мой взгляд, можно выделить, исследуя литературу, изучавшуюся Владимиром Ильичем. Большое значение он придавал отечественной науке и радовался, когда виднейшие русские ученые находили путь к революции. В библиотеке имеются труды В. И. Вернадского, К. А. Тимирязева, Л. С. Берга, А. Е. Ферсмана, К. И. Скрябина, Д. Н. Прянишникова и других.
Весной 1920 года К. А. Тимирязев прислал Ленину свою книгу «Наука и демократия» с надписью:
«Глубокоуважаемому Владимиру Ильичу Ленину от К. Тимирязева, считающего за счастие быть его современником и свидетелем его славной деятельности».
«Дорогой Климентий Аркадьевич! Большое спасибо Вам за Вашу книгу и добрые слова. Я был прямо в восторге, читая Ваши замечания против буржуазии и за Советскую власть. Крепко, крепко жму Вашу руку и от всей души желаю Вам здоровья, здоровья и здоровья!
Ваш В. Ульянов (Ленин )» 6 .
Руководя обороной страны в годы иностранной вооруженной интервенции и гражданской войны, В. И. Ленин был в курсе новейшей военной литературы. В его личной библиотеке имеется около 200 книг по различным военным вопросам, литература о борьбе Советской власти против интервентов и внутренней контрреволюции. В 1921 году Ленину прислали книгу «Обзор повстанческого движения на территории Северо-Кавказского военного округа за июль и август 1921 года». На обложке подпись: «Владимиру Ильичу Ленину». В книгу было вложено письмо В. И. Ленину от командующего Северо-Кавказским военным округом К. Е. Ворошилова от 7 октября 1921 года.
Владимир Ильич уделял много внимания вопросам научной организации труда, повышения его производительности, воспитания у советских граждан коммунистического отношения к работе. По заданию В. И. Ленина я подбирала по этим проблемам необходимую литературу.
«Прошу достать мне из Социалистической Академии книги, отмеченные синим карандашом в прилагаемом списке.
В. Ульянов (Ленин)
P. S. А если есть, то и список книг по этому вопросу.
Ленин» 7 .
Одновременно было дано задание управляющему делами Совнаркома Н. П. Горбунову выписать из Америки, Германии и Англии литературу по тейлоризации и научной организации труда.
Ленин уехал потом ненадолго за город, в Горки. Перед отъездом он сказал мне, что надо узнать также, какие есть книги по научной организации труда в библиотеках Совнаркома, Комиссариата труда и других библиотеках.
Я вам позвоню из Горок по телефону в кабинет, и вы мне расскажете, что будет сделано,- добавил Владимир Ильич.
Через несколько дней телефонистка мне сообщила: из Горок звонит Ленин. Я вошла в кабинет Владимира Ильича и увидела, что на аппарате зажжена лампочка (вместо телефонных звонков здесь зажигалась лампочка). Взяла трубку, услышала голос Ленина и сообщила о выполнении его задания.
Вернувшись из Горок, он просмотрел книги и списки, которые заказывал перед отъездом. Часть книг попросил оставить в кабинете, а другие я отнесла в библиотечную комнату.
Когда Владимир Ильич ознакомился со списком книг по научной организации труда, присланным из библиотеки Социалистической академии, то спросил:
Нельзя ли этот список взять с собой и не возвращать?
Я ответила:
Список составлен для вас, и можете его не возвращать.
Ленин не раз заходил в комнату, где была отложена нужная ему литература, и просматривал ее. К сожалению, в связи с болезнью задуманную работу по научной организации труда ему так и не удалось начать. Он успел лишь в августе - сентябре 1922 года написать статью «Ложка дегтя в бочке меда» 8 . Разбирая достоинства и недостатки книги О. А. Ерманского «Научная организация труда и система Тейлора» (Госиздат, 1922), Владимир Ильич подчеркивает: «Научиться работать, это теперь главная, действительно общенародная задача Советской республики». Ленин указывает, что нам крайне важно «перенять все действительно ценное из европейской и американской науки».
Статья В. И. Ленина, посвященная, по его выражению, «первейшей и главнейшей задаче» советского народа, осталась незавершенной.
Глубокую любовь питал Ленин к классикам русской художественной литературы. В редкие часы досуга брал он томик Пушкина или Некрасова, Гоголя или Салтыкова-Щедрина. В его библиотеке были произведения Гончарова, Горького, Лермонтова, Крылова, Короленко, Грибоедова, Достоевского, Л. Толстого, Чехова, Тургенева...
«Владимир Ильич, - писала Н. К. Крупская,- не только читал, но много раз перечитывал Тургенева, Л. Толстого, «Что делать?» Чернышевского, вообще прекрасно знал и любил классиков...» 9 Под влиянием романа «Что делать?», отмечал Ленин, сотни людей становились революционерами. Автора этого замечательного произведения, Н. Г. Чернышевского, Владимир Ильич чрезвычайно уважал и любил. «Все напечатанное в «Современнике»,- рассказывал он,- я прочитал до последней строчки и не один раз. Благодаря Чернышевскому произошло мое первое знакомство с философским материализмом. Он же первый указал мне на роль Гегеля в развитии философской мысли и от него пришло понятие о диалектическом методе, после чего было уже много легче усвоить диалектику Маркса» 10 .
Однажды, придя на работу, я увидела на письменном столе в кабинете Владимира Ильича книгу Л. Н. Толстого «Война и мир». Вскоре Ленин попросил книгу А. М. Горького «Лев Толстой».
В связи с этим хочется привести замечательное место из воспоминаний Горького о В. И. Ленине:
«Как-то пришел к нему и - вижу: на столе лежит том «Войны и мира».
Улыбаясь, прижмурив глаза, он с наслаждением вытянулся в кресле и, понизив голос, быстро продолжал:
Какая глыба, а? Какой матерый человечище! Вот это, батенька, художник... И - знаете, что еще изумительно? До этого графа подлинного мужика в литературе не было.
Потом, глядя на меня прищуренными глазками, спросил:
Кого в Европе можно поставить рядом с ним?
Сам себе ответил:
И, потирая руки, засмеялся, довольный» 11 .
От Аристофана до Уэллса, от Гофмана до Нексе - таков был диапазон читательских интересов Владимира Ильича в области иностранной художественной литературы. В библиотеке представлены поэты и драматурги античности, китайские поэты VII-IX веков до нашей эры. Помню, как однажды В. И. Ленин просил А. В. Луначарского достать ему «Илиаду» Гомера.
В 1923 году был издан сборник рассказов Дж. Лондона «Любовь к жизни», названный по заглавию одного из лучших произведений американского писателя, опубликованного в сборнике. Н. К. Крупская читала этот рассказ Владимиру Ильичу за два дня до его смерти. Потом она говорила: «Ильичу рассказ этот понравился чрезвычайно».
Интересовался Владимир Ильич и произведениями нарождавшейся тогда советской литературы. Любил он революционную поэзию. В библиотеке - 10 сборников стихотворений, басен и песен Демьяна Бедного, вышедших в 1917-1922 годах и подаренных поэтом. Надпись, сделанная автором на одном из сборников, гласит: «Надежде Константиновне и Ильичу на память о прошлом и с уверенностью в будущем - с крепкой любовью».
Вот маленькая книжечка стихотворений Василия Князева «О чем пел колокол» (Петроград, 1920). На одной из первых страниц ее - «Песня коммуны»:
Нас не сломит нужда,
Не согнет нас беда,
Рок капризный не властен над нами:
Никогда, никогда.
Никогда! Никогда!
Коммунары не будут рабами...
Эту книжечку Надежда Константиновна не раз читала вслух больному Владимиру Ильичу. «...Читаешь ему, бывало, стихи,- вспоминала она,- а он смотрит задумчиво в окно на заходящее солнце... Читаешь, точно клятву Ильичу повторяешь,- никогда, никогда не отдадим ни одного завоевания революции...» 12
В. И. Ленин интересовался искусством, любил музыку, театр. На полках его библиотеки мы видим многие вышедшие в те годы издания, посвященные творчеству лучших представителей мировой музыкальной классики.
Владимир Ильич был страстным книголюбом. Но книги никогда не являлись для него самоцелью, украшением. Он работал с книгами творчески, критически оценивал их содержание, брал из них то, что было нужно для теоретической работы и практической деятельности, делал выписки. Широко известны его знаменитые «Философские тетради», «Тетради по империализму», «Заметки о войне». Он постоянно пользовался своими выписками из прочитанных произведений, неоднократно просматривал эти записи, делал в них новые пометки и добавления.
Рабочие тетради Ленина многое дают для понимания того, как он работал с книгой. Владимир Ильич составлял подробный конспект прочитанного. Он записывал в тетради своими словами основные положения автора или приводил важнейшие места книги в выдержках.
Изучая произведения Маркса и Энгельса, Ленин постоянно подчеркивает развитие их идей, тесную связь марксизма с революционным движением, указывает, когда, в каких конкретно-исторических условиях то или иное произведение было создано.
Ленинские конспекты не были сухим переложением книги. В многочисленных замечаниях и пометках на полях и в тексте конспекта Владимир Ильич выражал свое отношение к затронутому вопросу. Такие замечания, как «Очень важно», «Четко», «Остроумно», «Замечательно», покрывают поля ленинских тетрадей. Цитируя, например, положение Энгельса о том, что революция есть самая авторитетная вещь, Владимир Ильич дважды подчеркнул его и написал на полях: «Хорошо сказано!»
Если книга, которую читал Ленин, была на иностранном языке, то он часто переводил отдельные места на русский язык, записывал яркие выражения на полях.
Различными подчеркиваниями Владимир Ильич выделял важнейшие формулировки своего конспекта. Некоторые места он подчеркивал один раз, другие - два, три и более, одни - прямой чертой, другие - волнистой, тонкой или жирной. Отдельные положения он заключал иногда в скобки разной величины и формы (прямые, круглые, фигурные), некоторые же ставил в рамки, отчеркивал. Все это позволяло потом легко и быстро находить нужное место, облегчало последующую работу над конспектом.
Центральный Комитет нашей партии указывает, что главным методом изучения марксизма-ленинизма является самообразование. У Ленина, у старшего поколения большевиков нужно учиться тому, как овладевать революционной теорией самостоятельно, творчески, как брать ее на вооружение для практической работы.
Читая книгу, говорил Ленин, надо стремиться к полному усвоению ее содержания. Однако усвоить содержание - вовсе не значит запомнить готовые формулировки. Необходимо вникать в существо изучаемою предмета, сознательно усваивать его, сверять с конкретной исторической обстановкой. Самое главное при чтении, при слушании лекций и докладов - это умение подходить к вопросу и разбираться в нем самостоятельно. Только в этом случае «вы можете считать себя достаточно твердыми в своих убеждениях и достаточно успешно отстаивать их перед кем угодно и когда угодно» 13 .
Мы не боимся, подчеркивал Владимир Ильич, столкновения нашей революционной теории с практикой. Теория, гипотеза для нас не есть нечто священное, для нас это рабочий инструмент.
Ленин постоянно интересовался тем, что и как пишут о Советской России за границе. Он основательно изучал произведения идеологических противников, чтобы успешнее с ними бороться. На полях одной из страниц книги Деникина «Очерки русской смуты» Владимир Ильич написал: «Автор подходит к классовой борьбе, как слепой щенок».
В. И. Ленин просматривал огромное количество самой различной литературы и умел вовремя заметить самое важное, новое, прогрессивное. И не только заметить, но и решительно поддержать его.
Известно, с каким интересом отнесся Владимир Ильич к книге А. Тодорского «Год - с винтовкой и плугом». В своей статье «Маленькая картинка для выяснения больших вопросов» он писал, что с этой книгой «надо познакомить как можно большее число рабочих и крестьян. Из нее надо извлечь серьезнейшие уроки по самым важным вопросам социалистического строительства, превосходно поясненные живыми примерами» 14 .
Владимир Ильич цитировал материалы из этой книги в своем докладе о деятельности ЦК РКП (б) на XI съезде партии.
Приведу еще один пример того, как Ленин относился к «мелочам», если они были важны с точки зрения общих интересов.
Из брошюры «Варка пищи без огня» он сделал такую выписку:
«При отсутствии топлива, угольного и нефтяного, и недостаточной заготовки дров термосы должны сыграть большую роль.
Учитывая их значение, Продовольственный отдел Московского Совета рабочих и красноармейских депутатов объявил конкурс на термосы - больших и малых размеров».
Затем, 29 июня 1920 года, Владимир Ильич написал записку в президиум Московского Совета, в которой говорится:
«Прилагая выписку из брошюры «Варка пищи без огня» (стр. 43 № 1 «Маленькая библиотека хозяйки», изд. ВСНХ, Москва, 1918 г.), прошу сообщить мне о результатах объявленного Продовольственным отделом Московского Совета конкурса на термосы.
Председатель Совета Народных Комиссаров
В. Ульянов (Ленин)»
Характерный штрих. К этому документу Владимир Ильич приложил записку: «Книжечку «Варка без огня» верните мне».
В представленной В. И. Ленину 16 июля справке правление Московского потребсоюза сообщило, что конкурс по термосам закончился, дал хорошие результаты, термосы изготовляются и применяются 15 .
Большое значение Владимир Ильич придавал систематизации и изучению материалов, опубликованных в печати. Он предлагал Госиздату организовать через Книжную палату выпуск альбомов с вырезками из важнейших газет по экономическим, хозяйственным и производственным вопросам, включая также все отчеты и статистические материалы.
Хорошая осведомленность Ленина в данных периодической печати помогала ему лучше исследовать явления общественно-политической жизни, своевременно видеть ростки нового, прогрессивного. Так было, например, когда он в газете «Правда» от 17 мая 1919 года прочел небольшую статью «Работа по-революционному (Коммунистическая суббота)», затерявшуюся среди больших материалов. Она была поставлена, как говорят газетчики, на подверстку, в самом низу последней, седьмой колонки. Но Ленин ее заметил. Он увидел в коммунистическом субботнике начало необычайно большого явления - нового, коммунистического отношения к труду. Появилось знаменитое произведение В. И. Ленина «Великий почин».
Я близко наблюдала, как Владимир Ильич тщательно готовился к докладам и другим выступлениям. Мне поручалось следить за тем, чтобы вся необходимая ему литература была вовремя подобрана. Готовясь, например, к выступлению на IV конгрессе Коминтерна, он запросил стенографический отчет и резолюции III конгресса Коминтерна, свой доклад о новой экономической политике и брошюру о продналоге.
Вся литература была собрана на немецком языке, так как Ленин на конгрессе выступал с докладом на этом языке.
Ленин не имел референтов и всю подготовительную работу перед выступлениями, как правило, проводил сам. Давал поручения работникам Управления делами Совнаркома, запрашивал лично по телефону учреждения и отдельных товарищей о необходимых ему данных, делал выборки из книг, газет и журналов.
Как-то я предложила Владимиру Ильичу аннотировать для него книги и журнальные статьи. Но он отказался, сказав при этом:
Не стоит тратить время. Наверное, я сам сделаю это быстрее.
И улыбнулся, чтобы не обидеть меня.
Выступая перед трудящимися, Ленин не читал заранее написанный текст, которого у него часто и не было, а говорил свободно. Он прекрасно владел тем предметом, о котором шла речь. Когда Ленин готовился к большим докладам, то обычно составлял краткий конспект или план. Если выступление было особенно важным и ответственным, предварительно писал тезисы, записывал некоторые цифры, тот или иной фактический материал. Но когда начинал говорить перед аудиторией, то в свои записи редко заглядывал.
Владимир Ильич не только много читал, но много и писал. Занятый огромными государственными и партийными делами, решая колоссальное количество неотложных практических вопросов, он не прерывал научной работы, неустанно обогащал и развивал революционную теорию. Его кабинет, в котором Ленин часто засиживался до глубокой ночи, был и творческой лабораторией. Здесь он написал такие исключительно важные работы, как «Великий почин», «О диктатуре пролетариата», «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», «О продовольственном налоге» и некоторые другие.
Вспоминаю один курьез, который имел место в тот день, когда я впервые пришла в Совнарком. Помощник Л. А. Фотиевой Н. Г. Красина сказала мне, что Владимир Ильич пишет сейчас работу о детской болезни. Я очень удивилась и подумала: «Неужели он специалист и в этой области?» Только позднее узнала, что в книге речь шла о детской болезни «левизны» в коммунизме, что в ней раскрывались закономерности международного коммунистического движения, осуждались левое фразерство и мнимая революционность.
Корректуру этой книги Ленин вел сам. Он следил за графиком ее печатания, добивался, чтобы она вышла к открытию II конгресса Коминтерна. Отправляя корректуру со своими поправками в Петроград, он писал: «...прошу сообщить мне телефонограммой имя товарища, ответственного за проверку и за окончательный выпуск. (А также, когда выпускаете)» 16 .
В июне - июле 1920 года книга вышла одновременно на русском, английском, немецком и французском языках и была роздана делегатам конгресса.
Интересна история публикации речи В. И. Ленина на III съезде РКСМ 2 октября 1920 года «Задачи союзов молодежи». Впервые она была напечатана в газете «Правда» 5-7 октября 1920 года. В том же году ее выпустили отдельной брошюрой в серии «Библиотека Главполитпросвета». Тираж (200 тысяч экземпляров) сразу же разошелся. Комсомольцы несколько раз через Н. К. Крупскую просили В. И. Ленина дать согласие на переиздание брошюры. На все просьбы Владимир Ильич отвечал отказом, говоря, что он хочет расширить материал брошюры, чтобы она полнее отвечала на вопросы, волнующие молодежь.
Однажды делегация комсомольцев принесла Крупской рукописные экземпляры брошюры «Задачи союзов молодежи». Они были украшены заглавными буквами, заставками, миниатюрными рисунками и изящно написанными подзаголовками. Эти рукописные экземпляры брошюры Надежда Константиновна передала Владимиру Ильичу. Он внимательно ознакомился с работой комсомольцев и дал разрешение на переиздание брошюры. Она была набрана и сверстана комсомольцами 26-й московской типографии на организованных ими субботниках. Просмотрев и подписав оттиски, Ленин посоветовал на обложке брошюры назвать фамилии комсомольцев, набиравших и печатавших ее. Совет Владимира Ильича был выполнен.
Создавая свои произведения, В. И. Ленин широко пользовался различными источниками и материалами. И не только литературными, но и фактическими данными, взятыми из практической деятельности трудящихся. Он внимательно прислушивался к «указаниям» жизни.
Стремление опереться на опыт и мнение людей труда ярко проявилось у Владимира Ильича при решении вопроса о замене продразверстки продналогом. Весьма поучительна в этом смысле его встреча с беспартийным сибирским крестьянином Осипом Ивановичем Черновым, о которой вспоминает В. А. Карпинский 17 . Она состоялась в Кремле в феврале 1921 года. Чернов, преодолев огромные трудности двухмесячного путешествия из Сибири в Москву, пришел к Ленину, чтобы выразить ему мнение многих крестьян о том, что пора бы продразверстку, которая стала тормозом развития сельского хозяйства, заменить продовольственным налогом.
Ох, дорогой товарищ Ленин,- сказал Чернов - плохо, очень плохо приходится нам, крестьянам, от этой продовольственной разверстки проклятой!
А в чем же дело?
Посудите сами, Владимир Ильич. Приходят эти самые «разверстатели» и отбирают у крестьян по продразверстке и пшеницу, и рожь, и крупу, и масло, и молочный и рабочий скот. Прямо хоть ложись да помирай!
Так уж и помирай! - Ленин покачал головой и чуть заметно усмехнулся...- Давайте подумаем вместе, как разрешить этот вопрос. Что вы предлагаете?
Чернов ответил, что теперь, когда гражданская война кончилась, крестьяне думают: вместо продовольственной разверстки надо ввести продовольственный налог.
Ленин согласился с аргументами сибирского крестьянина и сказал ему, что они нашли с ним одно общее решение. И попросил его изложить свои мысли на бумаге.
При подготовке к докладу о замене разверстки натуральным налогом на X съезде партии Владимир Ильич неоднократно беседовал с крестьянскими делегатами, тщательно знакомился с материалами, помещенными в печати, особенно с письмами крестьян в газету «Беднота», обобщал итоги крестьянских съездов и конференций.
Глубокий анализ жизненных явлений лежит в основе замечательного произведения В. И. Ленина «О продовольственном налоге», в котором разъясняется значение новой экономической политики.
За какую бы работу Владимир Ильич ни брался, он делал ее необычайно тщательно, занимался подробной проверкой всех данных. Каждый вывод, сделанный Лениным, зиждется на анализе огромного фактического материала, собранного и критически осмысленного. Чтобы написать книгу, Владимир Ильич стремился изучить всю литературу по данной проблеме, часто на многих языках.
Хочется отметить, как Ленин относился к своим произведениям. По просьбе Владимира Ильича были переплетены его брошюры за 1905-1907 и 1915- 1919 годы. Эти книги Владимир Ильич хранил особо, часто ими пользовался, делал пометки. При создании новых работ он обращался к ранее написанным. Надо сказать, что Владимир Ильич бережно и в то же время самокритично относился к собственному труду, соблюдал в творческой работе определенную преемственность и последовательность.
Упорно и настойчиво, пока позволяло здоровье, Ленин занимался творческой деятельностью. Так было и в последний период его жизни. Из-за тяжелого недуга он не мог уже сам писать свои произведения, а диктовал их.
Хорошо сознавая, насколько опасна его болезнь, В. И. Ленин торопился использовать каждую возможность, чтобы высказать, как он сам говорил, «наиболее важные» соображения о партии, о задачах социалистического строительства, о путях развития мирового освободительного движения. Когда врачи стали возражать против того, чтобы он диктовал свои записи, Ленин поставил вопрос ультимативно: или ему будет разрешено ежедневно, хотя бы в течение короткого времени, диктовать его «дневник» (так Владимир Ильич называл свои записи), или он совсем откажется лечиться. 24 декабря 1922 года после совещания руководящих работников ЦК с врачами было решено разрешить Владимиру Ильичу диктовать ежедневно 5-10 минут, но это не должно было носить характер переписки и на эти записки он не должен ждать ответа.
Чтобы облегчить Владимиру Ильичу чтение книг и своих рукописей, над его постелью была сделана специальная подставка, вроде пюпитра.
Как известно, за время с 23 декабря 1922 года до 3 марта 1923 года Ленин продиктовал несколько больших писем и пять статей: «Письмо к съезду», «О придании законодательных функций Госплану», «К вопросу о национальностях или об «автономизации»», «Странички из дневника», «О кооперации», «О нашей революции (По поводу записок Н. Суханова)», «Как нам реорганизовать Рабкрин (Предложение XII съезду партии)», «Лучше меньше, да лучше». В ходе работы над своими статьями он запрашивал литературу: о кооперации, о научной организации труда, о международных отношениях, о патриотизме и по другим вопросам.
29 декабря В. И. Ленин просит составить списки новых книг по отделам. Врачи разрешили ему читать. Он читает, например, «Записки о революции» Суханова (III и IV тома). 5 января 1923 года Владимир Ильич затребовал списки новых книг (с 3 января) и книгу Титлинова «Новая церковь».
В журнале выдачи книг после отметки о книге Титлинова мною записано: «В январе месяце Надежда Константиновна запросила для Владимира Ильича литературу по кооперации. Хинчук прислал следующее:
1) Мещеряков. Кооперация и социализм. 2) Штаудингер. Марксизм и потребкооперация. 3) Зассен. Развитие теории кооперации в эпоху капитализма. 4) Штаудингер. От Шульце-Делича к Крейцнаху. 5) Чаянов. Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации. 6) Туган-Барановский. Социальные основы кооперации. 7) Прокопович. Кооперативное движение в России, его теория и практика» 18 .
10 февраля 1923 года В. И. Ленин поручил подобрать для него следующие книги, список которых сохранился в записях дежурных секретарей:
В. С. Рожицын «Новая наука и марксизм». Харьков, 1922;
С. Ю. Семковский «Марксизм как предмет преподавания». Доклад на Всеукраинской педагогической конференции (июль 1922 г.). Харьков, 1922;
М. Альский «Наши финансы за время гражданской войны и НЭПа». Москва, 1923;
«Основные проблемы теории денег». Сборник статей;
С. А. Фалькнер «Перелом в развитии мирового промышленного кризиса». Москва, 1922;
Г. Циперович «Мы сами! (Итоги хозяйственного строительства за 5 лет) ». Петроград, 1922;
Л. Аксельрод (Ортодокс) «Против идеализма. Критика некоторых идеалистических течений философской мысли». Сборник статей. Москва - Петроград, 1922;
А. Древс «Миф о Христе». Москва, 1923;
П. Г. Курлов «Конец русского царизма. Воспоминания бывшего командира корпуса жандармов». Москва - Петроград, 1920;
С. И. Канатчиков «На темы дня (Страницы пролетарской идеологии)». Петроград, 1923;
И. А. Модзалевский «Пролетарское мифотворчество (Об идеологических уклонах современной пролетарской поэзии)». Семипалатинск, 1922.
20 февраля вечером Владимир Ильич просил отчет о X съезде Советов РСФСР. В последующие дни он запросил седьмой том «Записок о революции» Суханова.
В. И. Ленин вел огромную государственную, партийную и научно-теоретическую работу. Но никогда не претендовал на какие-то особые привилегии. Все он делал прежде всего бескорыстно, во имя трудящихся.
Произведения В. И. Ленина - это достояние всего прогрессивного человечества. Великий мыслитель, он оставил нам богатейшее идейно-теоретическое наследие. К настоящему времени уже опубликовано более 10,5 тысячи ленинских произведений и документов. В Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма хранится сейчас свыше 31 тысячи документов В. И. Ленина, составляющих около 63 тысяч авторских листов.
Постоянно занятый работой, Владимир Ильич умел и других вдохновлять в их творческом труде.
Демьян Бедный не раз говорил о том, какой стимул для создания новых произведений дала ему беседа с Лениным, предложившим «старой песне противопоставить новую песню. В привычной своей народной форме - новое содержание».
После того как VIII съезд Советов принял разработанный правительственной комиссией под непосредственным руководством В. И. Ленина Государственный план электрификации России, Владимир Ильич считал крайне важным вести широкую пропаганду этого плана. Он поручил видному партийному публицисту И. И. Скворцову-Степанову написать популярную брошюру о плане ГОЭЛРО. Перегруженный работой, Скворцов-Степанов упорно отказывался, но Владимир Ильич добился от него согласия. В результате была создана книга «Электрификация РСФСР в связи с переходной фазой мирового хозяйства». Предисловия к ней написали В. И. Ленин и Г. М. Кржижановский. Владимир Ильич «от всей души» рекомендует «настоящую работу тов. Степанова вниманию всех коммунистов» 19 .
Когда эта книга вышла из печати, Ленин попросил поставить ее на «вертушку».
Получив авторские экземпляры, И. И. Скворцов-Степанов подарил Владимиру Ильичу книгу с надписью: «Дорогому тов. В. И. Ленину-Ульянову автор, засаженный за работу в порядке беспощадного «принуждения» и неожиданно нашедший в ней свое «призвание». Да здравствует такое «принуждение»!»
В декабре 1922 года, когда состояние здоровья Владимира Ильича стало ухудшаться и врачи настаивали, чтобы он снова поехал в Горки, Ленин дал указание, касающееся литературы. Оно сводилось к следующему: отделить книги технические, медицинские и т. п. и отправить их в другие библиотеки; сельскохозяйственные - передать Марии Ильиничне; по производственной пропаганде, организации труда и педагогические - Надежде Константиновне; беллетристику держать до востребования; публицистику, политические мемуары, воспоминания оставить для него.
Характерно, что распоряжение о книгах Ленин сделал 15 декабря, в тот же день, когда продиктовал известное письмо для членов ЦК по поводу выступления на X Всероссийском съезде Советов. В этом письме говорилось: «Я кончил теперь ликвидацию своих дел и могу уезжать спокойно» 20 .
Книги были для Владимира Ильича неотъемлемой частью всех его государственных и партийных дел. Он, как никто другой, любил книги, высоко ценил их, умел над ними работать.
Примечания:
1 О. Лепешинская. Встречи с Ильичом (Воспоминания старой большевички). Госполитиздат, 1957, стр. 8.
2 В. И. Ленин. Соч., т. 20, стр. 236.
3 Ленинский сборник XXXV, стр. 91-92.
4 Н. К. Крупская. Педагогические сочинения, т. 9. М., I960, стр. 495-496.
5 См. В. И. Ленин. Соч., т. 21, стр. 66.
6 В. И. Ленин. Соч., т. 35, стр. 380.
7 «Воспоминания о В. И. Ленине», ч. 2, стр. 587.
8 См. В. И. Ленин. Соч., т. 33, стр. 331-332.
9 Н. К. Крупская. Воспоминания о Ленине. Госполитиздат, 1957, стр. 32.
10 Из книги Н. Валентинова. Встречи с В. И. Лениным. «Вопросы литературы», 1957, № 8, стр. 133.
11 М. Горький. В. И. Ленин. Госполитиздат, 1959, стр. 46-47.
12 Н. К. Крупская. О Ленине. Госполитиздат, 1960, стр. 74.
13 В. И. Ленин. Соч., т. 29, стр. 434.
14 В. И. Ленин. Соч., т. 28, стр. 363.
15 Ленинский сборник XXXV, стр. 135-136.
16 Ленинский сборник XXXV, стр. 122.
18 «Вопросы истории КПСС», 1963, № 2, стр. 90.
19 В. И. Ленин. Соч., т. 33, стр. 217.
20 В. И. Ленин. Соч., т. 33, стр. 421.
В мае 1925 года Сталин поручил своему помощнику и секретарю И. Товстухе заняться организацией библиотеки и завести в штате Генсека должность библиотекаря. На вопрос Товстухи, какие книги должны быть в библиотеке, Сталин ответил письменно на листке из ученической тетради. Фотокопия этой большой записки была опубликована в журнале «Новая и новейшая история» историком Б.С. Илизаровым. Вот основная часть этой записки: «Записка библиотекарю. Мой совет (и просьба):
а) философия;
б) психология;
в) социология;
г) политэкономия;
д) финансы;
е) промышленность;
ж) сельское хозяйство;
з) кооперация;
и) русская история;
к) история других стран;
л) дипломатия;
м) внешняя и вн. торговля;
н) военное дело;
о) национальный вопрос;
п) съезды и конференции;
р) положение рабочих;
с) положение крестьян;
т) комсомол;
у) история других революций в других странах;
ф) о 1905 годе;
х) о Февральской революции 1917г.;
ц) о Октябрьской революции 1917 г.;
ч) о Ленине и ленинизме;
ш) история РКП(б) и Интернационала;
щ) о дискуссиях в РКП (статьи, брошюры);
Щ1 профсоюзы;
Щ2 беллетристика;
щ3 худ. критика;
щ4 журналы политические;
щ5 журналы естественно-научные;
щ6 словари всякие;щ7 мемуары.
2) Из этой классификации изъять книги (расположить отдельно): а) Ленина, б) Маркса, в) Энгельса, г) Каутского, д) Плеханова, е) Троцкого, ж) Бухарина, з) Зиновьева, и) Каменева, к) Лафарга, л) Люксембург, м) Радека.
Эта записка составлена, как мы видим, очень профессионально и точно, хотя даже по фотокопии видно, что Сталин трудился над составлением своего поручения не больше 20-30 минут.
Комплектование библиотеки Сталина по этому плану началось уже летом 1925 года, и эта работа продолжалась несколько лет. Но и в 30-е годы библиотека Сталина пополнялась сотнями книг ежегодно. В его библиотеке были все российские и советские энциклопедии, большое число словарей, особенно словарей русского языка и словарей иностранных слов , разного рода справочники.
В библиотеке Сталина имелась практически вся российская литературная классика : и отдельные книги, и Собрания сочинений. Особенно много было книг Пушкина и о Пушкине. Сталин получал все новые книги по интересовавшим его темам, которые издавались в СССР. Немало книг он получал и от авторов. По свидетельству Л. Спирина, к концу жизни Сталина общее число книг в его библиотеке превышало 20 тысяч, из которых на 5,5 тысячах книг имелся штамп: «Библиотека И.В. Сталина», а также порядковый номер. Лишь небольшая часть книг находилась под рукой - в кремлевском служебном кабинете Сталина. Значительная часть книг находилась в больших шкафах в квартире Сталина в Кремле.
Библиотека Сталина не была простым хранилищем книг или украшением его кабинета. Большую часть своих книг Сталин просматривал, а многие читал очень внимательно. Некоторые книги он читал по несколько раз.Сталин читал книги, как правило, с карандашом , а чаще всего с несколькими цветными карандашами в руках и на столе. Он подчеркивал многие фразы и абзацы, делал пометки и надписи на полях. Еще Карл Маркс говорил: «Книги - мои рабы» - и испещрял пометками и заметками поля каждой прочитанной им книги, загибая и закладывая нужные ему страницы. Сталин делал то же самое, и следы его чтения видны на страницах сотен книг.
Несомненно, главным чтением Сталина были в 20-е годы разного рола бумаги и документы, доносы и донесения, проекты решений ЦК и других органов власти, сводки и планы. Он регулярно получал от НКВД обширные и весьма откровенные обзоры о положении в стране. Многие из таких обзоров получали и другие члены Политбюро, но некоторые составлялись только в одном экземпляре - для Сталина. Чрезвычайно большое количество документов Сталин получал от Исполкома Коммунистического Интернационала. Любой документ, который Сталин должен был подписать, он прочитывал особенно внимательно, нередко исправляя или дополняя текст этого документа. Но он находил в течение почти каждого дня не менее 2-3 часов и для чтения книг, журналов и газет.
Сталин просматривал или читал по несколько книг в день. Он сам говорил некоторым из посетителей своего кабинета, показывая на свежую пачку книг на своем письменном столе: «Это моя дневная норма - страниц 500». В год набегало таким образом до тысячи книг. Невозможно поэтому в кратком очерке комментировать все читательские интересы Сталина. Но можно отметить и оценить некоторые из приоритетов Генсека как читателя .
В 20-е годы Сталин читал много книг по истории революций и революционных войн в других странах, по истории и экономике Китая , где в эти годы начала развертываться большая и мощная демократическая и крестьянско-пролетарская революция. Сталин читал и все новые работы по истории ВКП(б). По подсчетам Л. Спирина, книги по истории составляли почти половину библиотеки Сталина, из них три четверти так или иначе относились к истории ВКП(б).
Но Сталин читал в эти годы немало книг и по истории войн и военного искусства . По свидетельству Ю. Шарапова, который в середине 50-х годов был заведующим специальной библиотекой Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС и в 1957 году принимал в ее фонды личную библиотеку Сталина, страницы изданных еще до революции книг о войнах ассирийцев, древних греков и древних римлян были полны закладок и пометок Сталина. Эта часть его библиотеки формировалась как раз в 20-е годы.
Через секретарей и библиотекаря Сталин часто заказывал книги и журналы для временного пользования , и эти книги ему привозили пачками из главных государственных библиотек и из библиотеки ЦК ВКП(б). Некоторые из заказанных Сталиным книг приходилось долго разыскивать. Все книги, которые поступали к Сталину в библиотеку или для временного использования, фиксировались в секретариате Сталина, а время от времени на этот счет составлялись обширные списки и реестры. Отдельно составлялись списки книг, которые приходили к Сталину по почте от авторов или с курьерами из издательств. Некоторые из таких реестров сохранились, и комментарии к ним уже публиковались в российской левой печати.
Так, например, историк Михаил Вылцан обнаружил в одном из архивов «Реестр на литературу, посылаемую на квартиру И.В. Сталину за апрель-декабрь 1926 года». Это огромный список на сотни названий. Преобладают в нем книги по истории и социологии, по экономике, а также беллетристика. Но есть в этом реестре книги о душе и гипнозе, о нервных и венерических заболеваниях, о спорте и преступлениях, о возможности воскресения из мертвых и о праве государства на смертную казнь. Есть даже антисемитская фальшивка некоего Е. Брандта о ритуальных убийствах у евреев. Специальных книг по точным наукам Сталин не читал и не выписывал. Но научно-популярных книг он выписывал и читал много . Одну из таких книг «Завоевание природы» Б. Андреева - Сталин не только прочел, но и подарил своему сыну Якову к его 20-летию с просьбой обязательно эту книгу прочесть.
Сталин продолжал и в начале 30-х годов читать все новинки советской художественной литературы и все «толстые» журналы . Он начал чаше встречаться и с самими писателями. Эти встречи тщательно готовились и происходили обычно в доме М. Горького на Малой Никитской улице. Это был удобный большой особняк, который принадлежал до революции купцу Рябушинскому. Именно здесь в начале 1932 года Сталин и Горький встречались с Михаилом Шолоховым, чтобы решить судьбу третьей книги «Тихого Дона» и романа «Поднятая целина». Сталин одобрил публикацию этих двух книг, хотя у него и были некоторые сомнения. В то же время Сталин фактически запретил публикацию новых произведений Андрея Платонова и Михаила Булгакова.
Сталин внимательно читал один за другим все последовательно создававшиеся макеты нового учебника по истории ВКП(б). И не только читал, но редактировал, вписывая в текст все главные формулировки, оценки, перечеркивая одни строки и целые абзацы и вписывая другие. Такому сравнительно краткому и просто изложенному курсу истории ВКП(б) Сталин придавал особое значение, почти как новой Библии для нового вероучения.
В самом конце 30-х годов в круге чтения Сталина стали занимать все больше места книги по дипломатии и военному делу
. Он внимательно прочел первый том «Истории дипломатии», а также новую книгу Е. Тарле о Талейране.
Зимой 1940-1941 года издательство художественной литературы предприняло издание нового перевода «Витязя в тигровой шкуре». Сталин хорошо знал все прежние переводы этой книги и теперь не только прочел новый перевод, но и внес в него несколько правок.
Ряд историков отмечают, что многие, кто общался со Сталиным , отзывались о нём как о широко и разносторонне образованном и чрезвычайно умном человеке. По мнению английского историка Саймона Монтефиоре, изучавшего личную библиотеку и круг чтения Сталина, тот много времени проводил за книгами, на полях которых остались его пометки, «Его вкусы были эклектичными: Мопассан, Уайльд, Гоголь, Гете, а также Золя, которого он обожал. Ему нравилась поэзия. (…) Сталин был эрудированным человеком. Он цитировал длинные куски из Библии, трудов Бисмарка, произведений Чехова. Он восхищался Достоевским ».
Английский писатель Чарльз Сноу также характеризовал образовательный уровень Сталина довольно высоко: "Одно из множества любопытных обстоятельств, имеющих отношение к Сталину: он был куда более образован в литературном смысле, чем любой из современных ему государственных деятелей. В сравнении с ним Ллойд Джордж и Черчилль - на диво плохо начитанные люди. Как, впрочем, и Рузвельт ".
Григорий Морозов, первый муж Светланы Сталиной, вспоминал: «Когда я женился на Светлане, вождь разрешил мне пользоваться его библиотекой в кремлёвской квартире. Там я провёл довольно много времени, поскольку был любознателен и читал запоем. Надо сказать, коллекция книг была уникальной. Энциклопедии, справочники, труды известных ученых, произведения классиков, работы руководителей партии. Сталин всё это внимательнейшим образом читал, о чём свидетельствовали многочисленные, подчас развернутые заметки на полях ».
Проф. Дональд Рейфилд: «Он был очень начитан. Он очень тщательно читал тексты, читал и как редактор или корректор, искал ошибки и всегда спрашивал, почему автор умалчивает то или другое. И он критикует стиль, он поправляет не только русские тексты, но и грузинские… Он был очень образован, но своеобразно образован, я бы сказал. Он прочитал, наверное, всю западноевропейскую литературу. Он читал даже книги своих врагов - эмигрантскую прессу. Он мог со словарем читать по-английски, французски и немецки. Он плохо понимал эти языки, но он был гораздо более начитан». Дональд Рейфилд даже предположил, что «его странное поведение в начале войны можно приписать тому, что он слишком много времени уделял чтению, книгам, и не обращал внимания на планы Гитлера ».
Алексей Пиманов, исследовавший личность Сталина, режиссёр-постановщик сериала «Охота на Берию» на вопрос журналиста «Что вас удивило, озадачило больше всего в личности Сталина?»: «Его библиотека. Он всю жизнь учился, читал. Я лично видел несколько тысяч томов в его библиотеке, и на 90 процентах этих книг есть карандашные пометки , сделанные его рукой. А там книги от философии, естественных наук до художественной литературы ». (с) из Википедии
* я как-то читал, что когда после его смерти решали, что из его библиотеки сохранить потомкам, отобрали лишь те книги, что имели его рукой сделанные карандашные пометки. таих книг набралось чуть более 5 тысяч.
«Только с людьми равными себе следует вести знакомство. В чужой среде задыхаешься.»
Однажды он описал свою технику чтения так: «Впитывание мысли в процессе чтения достигло у меня способности феноменальной. Взгляд схватывал семь-восемь строчек сразу, а разум постигал смысл со скоростью, соответствующей скорости глаз. Часто одно-единственное слово позволяло усвоить смысл целой фразы.» Считается, что Бальзак читал через слово. Читая то или иное произведение, он всегда выделял основное и отсекал лишнее. Также Бальзак обладал феноменальной памятью. Его современники упоминали, что писатель обладал всеми видами памяти, отчётливо запоминал слова и фразы в беседе, лица, вещи, а также места в которых он бывал, о которых читал или слышал. За тридцать минут мог прочитать роман средних размеров, в этом его можно сравнить только с Джоном Кеннеди, результат которого был таким же.
«Свобода без знания всегда под угрозой; знание без свободы всегда тщетно .»
Технику скорочтения Джон Кеннеди развивал постоянно. До начала своей президентской компании Кеннеди удавалось читать немногим больше 280 слов в минуту, но вот в бытность президента скорость его чтения увеличилась до тысячи слов. Однако, он редко читал с подобной скоростью документы. Кеннеди легко управлял своей техникой скорочтения и отводил максимум внимания важным материалам. Джон Фицджеральд был не единственным среди президентов США овладевшим техникой скорочтения.
«Трудись, чтобы в твоей душе не умерли те крошечные искры небесного огня, что зовутся совестью.»
Первый президент США не только любил и умел быстро читать книги, но и обладал странностями. Всегда читал газеты вслух, что сильно раздражало окружающих его людей. Он бубнил и вслушивался в статьи. Часто перечитывал одно и то же предложение по несколько раз. Вашингтон объяснял свой подход к прочтению прессы тем, что подобным образом он отделял правдивую информацию от домыслов журналистов и смысл статей становился понятнее.
«Слова - прекрасное препятствие, нужно только уметь использовать их».
Его называют самым читающим из мировых лидеров. Он ненасытно читал книги, некоторые источники сообщают, что Рузвельт одним взглядом могу прочесть целый абзац. Взяв в руки книгу он всегда дочитывал её до конца, не отвлекаясь ни на минуту. Всю свою жизнь он изучал скорочтение с неповторимым фанатизмом. Известно, что начинал изучение этой сферы тридцать второй президент США с достаточно средних показателей. Он постоянно работал над увеличением области охвата вниманием слов: сначала с четырёх до шести и так далее, доведя до восьми, а позже ему хватало одного лишь быстрого взгляда, чтобы усвоить содержание целого абзаца средней величины. Рузвельт читал запоем. Каждый день президент прочитывал несколько книг. Чтение начинал рано утром, прочитывая перед завтраком книгу, а если вечером у него отсутствовали официальные дела, то ещё две, а то и три книги. Не обходил он вниманием газеты и журналы, прочитывая их за считанные минуты. По его собственным подсчётам, он прочитал за всю жизнь десятки тысяч книг. Рузвельт обладал феноменальной памятью и всю жизнь изучал иностранные языки. Сотни из всех прочитанных им когда-либо книг были на иностранных языках. Также, благодаря памяти, прочитанные за минуту две-три страницы он мог цитировать и пересказывать в мельчайших подробностях. Чтение позволяло ему легко налаживать контакты с абсолютно разными людьми. Он мог обсуждать любые темы и поддерживать любой разговор.
Интересный факт!
Фразой «Сегодня утром я убил свою бабушку!» Франклин Делано Рузвельт возвращал внимание отвлекавшегося от разговора собеседника. Рузвельт был преданным фанатом книг и выделял огромное количество денег на развитие издательского бизнеса. Также издавал и свои книги, которых насчитывается более двух тысяч. На сегодняшний день техника скорочтения Франклина Делано Рузвельта является обособленной методикой.
Советские лидеры также владели техникой скорочтения и любили книги.
«Конечно, критика нужна или обязательна, но при одном условии: если она не бесплодна».
Читать Иосиф Виссарионович любил не меньше Франклина Делано Рузвельта, по некоторым признаниям переводчиков во время перерыва между переговорами на Ялтинской конференции в 1945 году несколько часов они посвятили разговорам о чтении и книгах. Дневной нормой для «отца народов» было пять сотен страниц типографского текста. Параллельно он мог изучать несколько книг в день. Особо интересные книги Сталин изучал, делая пометки карандашом и выписывал особо важные моменты. В распоряжении вождя была огромная библиотека из шедевров мировой классики, избранных изданий, собраний сочинений советских авторов, коллекций советских энциклопедий, словарей и справочной литературы. Сталин очень любил перечитывать произведения А.С.Пушкина, интересовался его биографией и воспоминаниями современников о великом классике.
Разумеется, прочитать всю библиотеку было невозможно. Большинство книг Сталин просто просматривал, что не мешало ему подробно узнать их содержание и со знанием дела рассуждать о произведении и его авторе. Исторические книги он читал особенно внимательно, часто перечитывал несколько раз. Сидя за столом с несколькими цветными карандашами, он делал пометки на полях, подчёркивал заинтересовавшие его фразы, порой выделял для запоминания целые абзацы.
«Трудящиеся тянутся к знанию, потому что оно необходимо им для победы».
Читал по диагонали, но благодаря великолепной памяти легко мог пересказать близко к тексту только что прочитанную страницу. Способность к скорочтению и феноменальную память Ленин получил при рождении, это помогло ему за всю жизнь прочитать и помнить огромное количество книг, тысячи журналов и статей.
Ближайший сотрудник Владимира Ильича В.Д.Бонч-Бруевич рассказывал: «Читал Владимир Ильич совершенно по-особому. Когда я видел читающего Ленина, мне казалось, что он не прочитывает строку за строкой, а смотрит страницу за страницей и быстро усваивает всё пронзительно глубоко и точно: через некоторое время он цитировал на память отдельные фразы и абзацы, как будто он долго и специально изучал только что прочитанное. Именно это и дало возможность Владимиру Ильичу прочесть такое громадное количество книг и статей, которому нельзя не изумиться.» А соратник Ленина, революционер П.Н.Лепешинский отмечал: «Если Ленин читал книгу - его зрительный и умственный аппарат работал с такой быстротой, которая посторонним людям казалась просто чудом. Восприимчивость его при прочтении книги была феноменальной.»
Читал Ленин практически всё: от мировой литературы до серьёзных научных изданий, причём с одинаковым успехом, как на русском, так и на иностранных языках. Однажды на вопрос О.Б.Лепешинской: «Но как же Вы успеваете так быстро прочитывать страницу за страницей?» , Владимир Ильич не задумываясь ответил, что если бы он читал более медленно, то не успел бы прочесть всего того, с чем ему нужно ознакомиться. Все прочтённые книги на любом известном ему языке он запоминал практически со сто процентной точностью.
Среди революционеров не только Ленин выделялся отменной памятью и скорочтением. Невероятными способностями обладал и Николай Чернышевский.
«Учёная литература спасает людей от невежества, а изящная - от грубости и пошлости».
Чернышевский прочитывал в день минимум две книги. В совершенстве владел несколькими иностранными языками. Но самой главной его способностью было умение моментально переключать своё внимание с одного объекта на другой, создавая видимость поддержания двух очагов возбуждения в мозговой деятельности. Этот феномен исследовал русский академик В.Н.Бехтерев, по его утверждениям общественный деятель обладал уникальными свойствами мозга. Для Чернышевского было обычным и повседневным делом писать статью и одновременно диктовать секретарю перевод на немецкий другой работы. За свою жизнь Чернышевский издал более шестидесяти книг разной литературной направленности и сотни научных статей.
Русские писатели и поэты виртуозно владели скорочтением, чем вызывали восторг и зависть у некоторых своих коллег.
«Я пишу для себя, а печатаю для денег».
Обладал особой любовью к чтению, мог сутками не отрываясь читать. Особое внимание у Пушкина вызывали биографии выдающихся личностей, которые знал наизусть сотнями.
Блестяще ориентировался в истории. Помнил всю информацию, которая когда-либо касалась и возникала в жизни. Даты, цифры, географические точки, а имена, фамилии и родословные вызывали у гения особый интерес для запоминания и изучения.
«Любите книгу, она облегчит вам жизнь, дружески поможет разобраться в пёстрой и бурной путанице мыслей, чувств, событий, она научит вас уважать человека и самих себя, она окрыляет ум и сердце чувством любви к миру, к человечеству».
Читал по диагонали и владел техникой скорочтения в совершенстве. Однажды о том, как читал Максим Горький в своих воспоминаниях рассказал его друг и товарищ А.С.Новиков-Прибой: «Взяв первый журнал, Алексей Максимович разрезал его и начинал не то читать, не то просматривать. Горький не читал, а казалось, просто скользил по страницам взглядом, сверху вниз, по вертикали. Покончив с первым журналом, Горький принялся за второй, и всё повторилось: он открывал страницу, сверху вниз, как по ступеням, спускался по ней взглядом, на что у него уходило меньше минуты, и так снова и снова, пока не добрался до последней страницы. Откладывал журнал и принимался за очередной.» Причем, затеяв спор о скорочтении и запоминании прочитанного с Горьким, А.С.Новиков-Прибой потерпел фиаско. На следующий день после прочтения Максимом Горьким большой кипы журналов, Алексей Силыч устроил небольшую проверку, в ходе которой выяснилось, что Горький не только помнит всё, что он с такой лёгкостью и скоростью прочитал за день до этого, но и фабулу прочтённой в журнале повести, и ход мысли критической статьи автора. Всё сказанное он дополнил высказываниями и эпитетами.
«Воображение-это великий дар, так много содействовавший развитию человечества.»
Большую часть жизни посвятил литературе. Быстро и вдумчиво читал книги одну за другой и считал их своими «рабами». Карл Маркс говорил: «Книги - мои рабы». На каждой прочитанной книге всегда оставлял пометки, нещадно загибал углы и всегда оставлял закладки на важных страницах.
Рассуждая о выдающихся европейцах и скорочтении, невозможно не упомянуть Наполеона.
«Невежда имеет большое преимущество перед человеком образованным - он всегда доволен сам собою».
Чтение книг с юношества стало для него жизненной необходимостью. Он читал со скоростью две тысячи слов в минуту. В числе его привычек было прочтение книги внушительных размеров рано утром. Очень часто конспектировал прочитанное.
Катерина Гольтцман
Влад. Бонч-Бруевич
ЧТО ЧИТАЛ ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ ЛЕНИН В 1919 г.
Хотя Владимир Ильич в послесловии в книжке "Государство и революция" заявил, что "революцию приятнее делать, чем изучать", но на самом деле в вихре событий он невероятно много читал, много писал, много литературно работал. И если я, входя в кабинет Председателя Совета Народных Комиссаров, заставал Владимира Ильича у правого окна, заложившего руки за спину под пиджак, или державшего большие пальцы обеих рук в прорезях жилета, устремленно смотрящего вдаль на Кремлевскую площадь, нередко так глубоко задумавшегося, что он не слыхал шаги входящего, то я наверно знал, что надо готовить бумагу, что вскоре Владимир Ильич засядет за писание, и что тогда мелкий, ровный почерк испещрит множество листов, которые надо будет из всех сил торопиться переписывать для проверки Владимиром Ильичем всего написанного. И так не хотелось в эти часы его глубокой думы беспокоить повседневной работой, той необходимой, важной и нужной прозой жизни, которая сосредотачивалась в то время в Управлении Делами Совнаркома.
Когда Владимир Ильич начинал писать, то он писал запоем, почти без помарок, очевидно едва успевая рукой записать то, что он ранее до мелочей продумывал, что творил во время самого процесса писания. И когда он был особенно увлечен работой, как, например, при написании его известного памфлета "Ренегат Каутский и пролетарская революция", когда он буквально пылал гневом, тогда Владимир Ильич прекратил все дела по работе в Совнаркоме, запирался в кабинете и целые дни до поздней ночи писал это изумительное по силе произведение последних лет его литературной деятельности.
Трудно нам, рядовым работникам, представить себе всю силу и мощь, гениальных восприятий, разобраться во всей глубокой и скрупулезной лабораторной работе, которая проводится такими редко встречающимися всеобъемлющими умами, к которым принадлежал ум Владимира Ильича. И нам, желающим знать все из жизни и деятельности нашего действительно незабвенного вождя, приходится по капельке собирать решительно все, что характеризует духовный облик великого мыслителя, борца и революционера мысли и дела.
В июне 1919 г. в поисках за указанием всей общественной литературы вышедшей в 1918 г. и в 1919 г., которая мне была нужна для некоторых моих работ, я наткнулся на "Книжную Летопись" в издании "Книжной Палаты", продолжавшуюся издаваться соединенными номерами и в эти тяжелые годы. В них я нашел многое, что искал. Я тотчас же приобрел номера этого журнала для Владимира Ильича и передал их ему. Владимир Ильич сейчас же занялся их просмотром и выразил удивление, что несмотря на царившую всюду разруху, особенно тяжело отзывавшуюся на писчебумажной и полиграфической промышленности, издано так много разнообразных и хороших книг.
Просматривая номера "Книжной Летописи", Владимир Ильич отмечал на полях все, чем он заинтересовался и как всегда, так и здесь проявил свою склонность к систематизации и порядку. Помимо того, что он чертой и нотабенами химическим карандашом отметил на полях все книжки, его заинтересовавшие, подчеркнув их названия, а в некоторых местах и содержание, он в правом углу первой страницы каждого номера журнала выписал "N и далее N" под этой надписью, столбиком в цифровом восходящем порядке, крупно и четко выписал все номера тех книг, которые пожелал прочесть. В некоторых местах, те номера, которые его особенно заинтересовали, он - написав их в столбике - особо крупно выносил их в поле налево, несколько раз подчеркнув, иногда закружив в круги, и написал слово "особенно".
В одном только месте, именно в NN 21-23, июнь 1918 г., выписывая NN, он сделал ошибку, написав сначала 1886, а потом 1879. Все ясно, отчетливо, систематично, как всегда и все он делал от малого до великого. Те номера, которые занимали, очевидно, среднее место по интересу, он кроме того подчеркнул в тексте одной чертой. Интересовавшие его журналы он не только отметил на первой странице номера "Книжная Летопись" на какой именно странице значится этот журнал, но и выписывал название его, например, "Накануне", "Утроба".
Я полагаю, что всем нам будет интересно знать, чем же именно заинтересовался Владимир Ильич из всей литературы на русском языке, вышедшей в бурные годы 1918 г. и в 1919 г., просмотрев все номера "Книжной Летописи" за 1918 г. за весь год, а 1919 г. с январского номера (N 1) по N 17 7-го мая 1919 г. - включительно.
Все свои пометки Владимир Ильич сначала делал карандашом (химическим), которым он сделал отметки на всех номерах 1918 г. В номерах 1919 г. он начал делать пометки синим карандашом и потом перешел с N 10 (10 марта 1919 г.) на обыкновенный карандаш, наименее хорошо сохранившийся.
Подсчитывая все то, чем заинтересовался Владимир Ильич в "Книжной Летописи", мы видим, что из всех 5326 зарегистрированных в 1918 г. "Летописью" книг и брошюр Владимир Ильич остановился на 56 книгах, т.-е. на 1% всей массы изданных в этот год книг. А в той же "Летописи" за 1919 г. (по май) напечатан перечень 3415 книг, из которых Владимир Ильич заинтересовался лишь 22 книгами, т.-е. 3/4% всего печатного книжного материала за это время.
Конечно, к этому надо внести поправку, что он получал довольно много книг непосредственно от авторов их, но все-таки это число знаменательно. Кроме того следует учесть, что Владимир Ильич очень много читал иностранных книг, получавшихся им в другом порядке. Совершенно ясно, что Владимир Ильич, обладая огромными знаниями, читал книги с большим выбором, только для намеченной им цели, что ясно видно из дальнейшего анализа всего этого материала.
Из журналов его заинтересовали только два - "Накануне" и "Утроба". Если мы рассмотрим отмеченные книги, которые составляют 80 названий (56+22+2=80), и распределим их по отделам, то увидим, что более всего его в эти годы интересовали книги:
1) Публицистика, связанная с революциями 1917 и 18 гг... ..31 книга
2) Аграрный вопрос........................................ …………………7 "
3) Беллетристика.......................................... …………………...7 "
4) Вопр. социологии и истории............................. ……………6 "
5) Вопросы религии........................................ …………………4 "
6) Деятельность партий.................................... ………………..3 "
7) Истории революций в других странах..................... ……….3 "
8) Анархизм............................................... ……………………...3 "
9) Вопросы капитализма.................................... ……………….3 "
10) Документы царизма...................................... ………………2 "
11) Рабочий вопрос......................................... ………………….2 "
12) Библиография........................................... …………………..2 "
13) Журналы................................................ ……………………..2 "
14) Интернационал.......................................... ………………….1 "
15) Кооперация............................................. …………………….1 "
16) Статистика............................................. ……………………..1 "
17) Вопросы искусства...................................... …………………1 "
18) Жизнь окраин........................................... ……………………1 "
19) Производит. силы России................................ …………...…1 "
Итого.................................................................................80 книг
Из беглого обзора этой таблицы мы видим, что Владимира Ильича более всего заинтересовала публицистика, связанная с революциями 1917 г. и 1918 г. Более чем одна треть (31) всех книг, отмеченных им, падают на этот отдел. Если же мы соединим: "публицистику, связанную с революциями 1917 и 1918 г. г., вместе с отделом, характеризующим "деятельность партий", а также, если мы прибавим "анархизм", "документы царизма", "журналы", ибо Владимир Ильич интересовался здесь журналами тех общественных групп, которые находились в оппозиции к советской власти, и прибавим книги по "вопросам религии", то тогда мы получим крайне интересные цифры. Оказывается, что из 80 книг, отмеченных Владимиром Ильичем в полутора годах "Книжной Летописи", эти отделы составляют почтенное число в 45 изданий, т.-е. более, чем половина книг принадлежит вопросам практической политики того времени, политики связанной с деятельностью наших врагов. Литературу с.-р. и к.-д. всех оттенков, попов, анархистов, меньшевиков всех формаций, белогвардейцев, монархистов, литературу всех инако-мысливших, всех инако-действовавших, так или иначе, вольно или невольно, направлявших свою критику, свои писания, свои воззвания, свою мысль - против рабоче-крестьянского правительства, против коммунистической партии, а потому об"ективно (а часто и суб"ективно) переходившую в явную контрреволюционную литературу, эту литературу Владимир Ильич изучал самым тщательным, подробным образом. Владимир Ильич всегда во всех подробностях хотел знать врага и как истинный стратег не жалел времени на изучение всех позиций противника. Если мы присмотримся ко всем подчеркиваниям отдельных мест в перечнях "содержания" различных сборников и книг им отмеченных, то здесь мы еще более убедимся, с какой остротой и разносторонностью изучал Владимир Ильич все большие и маленькие, теоретические и практические позиции тех, кто вел борьбу против пролетарской диктатуры.
Так, Владимиром Ильичем усиленно отмечен N 986. "Год русской революции (1917-1918 г.г.)", где сосредоточились все выдающиеся писатели, и практические деятели С-р-ов, обрушившиеся под флагом народовластия с критикой на большевиков.
Особо заинтересовывает его N 1444 "Социализация женщин", где В. И. подчеркивает все содержание этой нелепой книжки, наделавшей так много шума за границей. Обращает его внимание N 1712 "За Родину", "Журнал-сборник" правых эс-эров, где "патриотически" завывали Брешковская, Аргунов, Сталинский, Огановский и иже с ними; эти "спасители" любимого отечества, как известно, быстро предали русский народ, ставши провозвестниками и помощниками иностранной капиталистической интервенции.
В социал-демократическом сборнике "Наш Голос" он подчеркивает статьи Валентинова, уместившегося рядом с Кусковой, Львова-Рокиевского, приютившегося под одной обложкой с Мальянтовичем и той же Кусковой. Особенно сильно привлек его внимание пикантный сборник "Народ и Армия", где, как в Ноевом ковчеге, собрались Потресов с Гоцем, Розанов с Верховским, Станкевич с Болдыревым и Пораделовым.
N 2551, под заманчивым названием "Революционная техника", весь сплошь испещрен пометками Владимира Ильича. Обнаглевшие с.-р.-авантюристы, здесь выпустили для всеобщего сведения все то, что они знали, как организовывать тайные нелегальные типографии, правила конспирации и т.д.
Эс-эры работали здесь целиком на монархистов, на кипевших к нам ненавистью членов союза русского народа.
Злоба и ненависть к партии пролетариата объединили всех стоявших по ту сторону баррикад.
Также испещряет своими подчеркиваниями Владимир Ильич N 4073, книгу Айхенвальда "Наша революция, ее вожди и ведомые", где такие главы, как "О большевиках", "самоубийство России", "Гогенцоллерн и Бронштейн", "Революционеры-ремесленники", "Конец революционной романтики", обращают его особое внимание.
В NN 5-8 за февраль 1918 года Владимиром Ильичем отмечен особенно N 364: Богданова. Вопросы социализма. 1) Коллективистический строй. 2) Завтра ли?. 3) Программа культуры. 4) Военный коммунизм и государственный капитализм. 5) Государство-коммуна. 6) Идеал и путь. М. 1918. Книгоиздательство Писателей в Москве.
Эта книга, которой Владимир Ильич заинтересовался "особенно", в тексте перечня им отмечена не только нотабеной и не только подчеркнуты, как везде, автор и название книги, но и двумя крупными перпендикулярными чертами на полях. Это объясняется тем, что Владимир Ильич особенно чутко следил за литературной деятельностью А. А. Богданова, философскую точку зрения которого он не только не разделял, но жестоко опровергал в своей книге "Материализм и эмпириокритицизм". Ранее этого, еще в 1907 г., Владимир Ильич счел необходимым обратить внимание на философские произведения А. А. Богданова, когда он разбирал его произведения "Эмпириомонизм". Об этом упоминает и Л. Б. Каменев в своем "предисловии ко второму изданию" собрания сочинений В. И. Ленина. Он говорит: "достаточно сказать, что до сих пор не найдены такие ценнейшие работы Владимира Ильича, как его рукописный разбор "Эмпириомонизма" А. Богданова (1907 г.) (См. IX стр. предисловия). Когда одно время пропаганда богдановских взглядов, к которым он относился совершенно отрицательно, вновь усилилась, Владимир Ильич тотчас же сказал мне, что он хотел бы, чтоб его книга об эмпириокритицизме была немедленно повторена изданием, что и было сделано.
Отмечен В. И. N 1014, Кропоткин П. Собрание сочинений том. II. Великая Французская революция 1789-1793. Перевод с французского под редакцией автора.
К этой работе великого анархиста Владимир Ильич относился совершенно особенно. Он не раз говорил мне, что считает историю французской революции, написанную П. А. Кропоткиным, лучшей из всех историй французской революции, написанных до сего времени. Он неоднократно высказывал пожелание, чтобы она была напечатана по крайней мере в ста тысячах экземпляров и размещена нашим правительством во все библиотеки нашего союза, начиная с волостных, изб-читален, при фабриках, заводах, во всех военных и морских библиотеках, одним словом решительно везде в как можно большем количестве экземпляров. По просьбе Владимира Ильича мною была составлена смета на отпечатание этой работы П. А. Кропоткина в ста тысячах экземпляров "четким и ясным шрифтом, на хорошей бумаге, хорошо сшитую, в переплетах", - как задал мне задачу Владимир Ильич. К сожалению, тогда в 1919 г., по техническим соображениям, эту задачу осуществить не удалось. Владимир Ильич опять вернулся к этой мысли при свидании его с П. А. Кропоткиным, происшедшем у меня на квартире в моей рабочей комнате, и которое я вскоре полагаю описать подробно. Здесь Владимир Ильич предложил Петру Алексеевичу издать его работу, охарактеризовав ее в самых лучших выражениях и особенно подчеркнув, что роль рабочих и ремесленников автором работы выдвинута на первый план. П. А. Кропоткин не только не возражал против такого широконародного издания, но, видимо, очень обрадовался, не преминув все-таки сказать, что он ставит только одно условие, как анархист - чтобы книга появилась не в государственном издательстве, а в каком угодно другом, лучше всего в кооперативном. Владимир Ильич улыбнулся и сказал:
Конечно это ваше желание вполне может быть выполнено, раз вы этого хотите, мы издадим ее в совершенно удобной для вас форме.
Кто мы? Правительство? - заволновался Петр Алексеевич.
Нет, нет!.. - поспешил успокоить глубокого старца Владимир Ильич, добродушно смеясь и ласково смотря на Петра Алексеевича, - правительство здесь не при чем, у нас есть вольные издательства, просто группы литераторов, культурных работников, занятых просвещением масс.
Вот это другое дело! - обрадовался Петр Алексеевич, не желавший на старости лет впадать в грехопадение государственника, имеющего какую-либо связь с каким бы то ни было правительством.
Тогда при таких условиях, я, конечно, соглашусь издавать.
К сожалению, это дело еще до сих пор не сделано, а его надо бы сделать по завету Владимира Ильича и подарить широчайшим рабочим крестьянским массам, в честь и славу великого бунтаря П. А. Кропоткина, ту книгу, которую так высоко ценил, скупой на похвалу и рекомендацию, Владимир Ильич.
Владимир Ильич, руководя в эту эпоху гражданской войной на всех фронтах, на фронте литературном изучал наших классовых врагов, их произведения, устремляя всю свою сосредоточенную волю к единой цели.
Когда Владимир Ильич закончил чтение "Книжной Летописи", он прислал мне записочку такого содержания:
Л. Б. Каменев как раз пришел к Владимиру Ильичу, когда он, как роман, читал "Книжную Летопись", очень заинтересовался журналом и тотчас же попросил и ему достать этот журнал.
Через несколько дней стали поступать книги для Владимира Ильича, которые я передавал ему. Здесь же возник вопрос о желании Владимира Ильича иметь под руками собрания сочинений классиков и толковый словарь Даля. Из классиков были доставлены: Достоевский, Гоголь, Гончаров, Лермонтов, Некрасов, Толстой Л. Н., Грибоедов, Тургенев, Пушкин. Кроме того, Владимир Ильич захотел иметь собрание сочинений Мережковского, Короленко, Радищева, Пруткова, Майкова, Надсона, Лескова, Г. Успенского, Аксакова, С.Т., Писарева, Салтыкова-Щедрина, Левитова, Кольцова, Тютчева, Григоровича, Добролюбова, Помяловского, Фета, Апухтина, Толстого А. К., Чехова, Златовратского. Все эти книги были доставлены из центрального книжного склада Московского Совета Рабочих и Крестьянских Депутатов. В кабинете Владимира Ильича поставлен был шкаф, куда все эти книги в переплетах и были помещены.
Кроме того, после, сюда же были прибавлены собрания сочинений Н. Г. Чернышевского, Белинского, Плеханова, Засулич.
Словарь Даля Владимир Ильич поместил на вертящейся шифоньерке и очень часто просматривал его.
Владимир Ильич не давал мне покоя, почему нет и нет счета на книги. В то время очень трудно было выцарапать из наших учреждений счет на отпущенное. Мне пришлось вести официальную переписку через Управление делами Совнаркома, добиваясь получить счета. Наконец, пришло отношение от отдела печати Московского Совета, а при нем счет N 917 от 22 ноября 1919 г., на классиков. Счет и отношение были адресованы на имя Председателя Совета Народных Комиссаров В. И. Ленина.
Отдел Печати М. С. Р. и К. Д. должен был объяснить причину задержки счета и писал: "Отдел Печати М. С. Р. и К. Д. извещает, что задержка в подаче счета произошла в связи с общей переоценкой книг и с выяснившейся необходимостью согласовать цены Петроградских изданий с Московскими". Владимир Ильич, помню, очень ворчал на это дипломатическое объяснение и был очень недоволен порядками в наших книгораспространительских аппаратах.
Одновременно поступил счет (фактура N 120) от 18 декабря 1919 г., на толковый словарь Даля и счет от "Центропечати", которую возглавлял тов. Б. Ф. Малкин. Владимир Ильич сказал мне, чтобы я все это оплатил из его жалования. Жалование В. И. получал крайне маленькое.
Я стал доказывать ему, что это неправильно, что классики стоят в его кабинете, как Председателя Совнаркома, что эти книги - инвентарь кабинета, почему и должны быть оплачены на казенный счет. Когда я попытался доказать, что и книги из "Книжной Летописи" тоже не должны быть оплачиваемы им лично, то он об этом и слушать не хотел и стал шутя упрекать меня, что я хочу грабить казну в его пользу. Наконец, мы нашли компромисс: за книги, полученные по отметкам "Книжной Летописи", платит он, Владимир Ильич. За словарь Даля - также платит он, а классиков, которые "должны поступить тотчас же в общественное пользование всех народных комиссаров", он разрешил оплатить из средств Совнаркома, ассигнованных на библиотеку Совнаркома. На счете словаря Даля сделал две пометки: "В. Д. Бонч-Бруевичу - в архив"; последнее слово подчеркнуто четыре раза. Это был условный знак, что этот документ должен быть сохранен у меня лично. Далее в большом кружке Владимир Ильич пометил: "помню, что 500 руб". Это он справлялся ранее о цене словаря Даля, и ему сообщили эту цену, а на фактуре цену не обозначили. Владимир Ильич, тотчас же ее восстановил. На отношении отдела печати о классиках я тотчас же должен был сделать надпись: "тов. Маркелову, в бухгалтерию. Уплатите по этому счету за счет сумм на библиотеку Совнаркома. В. Бонч-Бруевич".
Тут я заболел и не мог сейчас же оплатить счета. 4 января 1920 г. я получил от Владимира Ильича записку следующего содержания:
Дорогой В. Д.!
Мою библиотеку оплачиваю я лично.
Прошу Вас, когда выздоровеете, заплатите все.
+ 500 (Даль)
Ваш Ленин.
Прилагаю 4000 рублей.
Москва, Кремль.
Выздоровев, я, конечно, все сделал так, как хотел Владимир Ильич.
Все уплатил, везде получил расписки, показал их ему и тщательно сохранял до сего времени, чтобы передать их теперь в Институт имени В. И. Ленина.
Классики были оставлены в кабинете Председателя Совнаркома, а книжки, полученные по отметкам из "Книжной Летописи", Владимир Ильич взял к себе на квартиру.
Так закончился этот вопрос с книгами, где еще раз так рельефно выяснилась вся изумительная щепетильность Владимира Ильича в денежных вопросах, не покидавшая его ни в тяжелые дни эмигрантской жизни, ни тогда, когда он стоял на вершине власти.
Мне посчастливилось отыскать в моем архиве, находящемся в неразобранном виде, почти все номера журнала "Книжная Летопись" за 1917 г., которые были тогда же просмотрены Владимиром Ильичем, когда и все остальные NN этого журнала за 1918 и 1919 г.г., и о чем я писал в предыдущем номере журнала "На Литературном Посту"*.
Так же, в том же порядке и с той же тщательностью, и в этих NN Владимир Ильич сделал отметки тех NN книг, которые его заинтересовали, и которые он пожелал прочесть. И здесь он более всего обращает внимание на изучение литературы, вышедшей из-под пера наших классовых врагов, желавших во что бы то ни стало нанести существенный вред социал-демократической партии большевиков. В 1917 году, когда совершилась февральская революция, и когда наша партия заняла определенную и непримиримую позицию ко всем соглашательским партиям, но когда мы еще не были достаточно сильны, само собой понятно, на нас со всех сторон сыпались удары, нам приходилось отвоевываться, и все это довольно отчетливо отразилось в литературе.
В нашем распоряжении имеются NN "Книжной Летописи", начиная с 18 апреля (NN 13 и 14) и до N 50, вышедшего 31 декабря 1917 г., т.-е. как раз за то время, когда Владимир Ильич только что прибыл из-за границы, повел свою страстную пропаганду против империалистической войны за мир, пропаганду за хлеб и землю для крестьян и за весь уклад нового социалистического государства, вплоть до октябрьской революции и ее первых бурных месяцев.
Владимира Ильича интересуют в этот период, книжки, исследовавшие наши земельные отношения, и он затребовал себе работу Браина А. М. Крестьянское хозяйство Уфимской губернии. (По данным подворной переписи 1915 года). Уфа, 1916 г. Также его заинтересовала книжка Дроздова И. Р. Судьба дворянского землевладения в России и тенденции к его мобилизации. С предисловием Маслова П. Г., 1917 г.
К этому же циклу работ относится книга В. Баньковского Аграрная эволюция и польское землевладение в западном крае. К отмене ограничений польского землевладения и к аграрному вопросу. П. Г. 1917 г.
Особой нотабеной он отмечает книжку Фалькнер М. (Смит). Продовольств. вопрос в Англии. П. Г. 1917 г.
И далее, все, что только выходило тогда в свет по жгучему вопросу продовольствия когда в городах всюду стояли очереди, вводилась карточная система и пр., Владимир Ильич требовал себе на прочтение. Так коллективный труд Бобынина Н. Н. - Бунина И. И., - Гринкова С. С., - Панкратова К. А., - Семашко В. Ф. и Яковлева К. А., вышедший под заглавием "Организация заготовки хлебов в Тамбовской губернии. Материалы по вопросам организации продовольственного дела. Под общей редакцией А. Чаянова. Вып. III. М. 1916 г., Владимир Ильич отмечает особенно усиленно многократным отчеркиванием на полях и отметкой нотабеной.
Другое подобное исследование, изданное экономическим отделом Главного Комитета Всероссийского Земского Союза под названием "Материалы по продовольственному делу, разосланные продовольственным отделением на места, "- отчеркнуто Владимиром Ильичем многократно.
Ребром поставленный в нашей политической жизни национальный вопрос, отразившийся и в литературе, живо заинтересовывает Владимира Ильича, и он усиленно подчеркивает, например, книжку Красина П. Национальный вопрос (очерки). Национальное пробуждение русского общества и национальные идеи его истории. Харьков, 1917.
Привлекает его внимание также книжка Безобразова П., Раздел Турции П. Г. 1917 г.
Книги В. Чернова, на тему об империализме: "Империалистические мечты и действительность" и "Сквозь туман грядущего", изданные партией социалистов-революц., каждая по 100.000 экз., усиленно отмечены Владимиром Ильичем.
Идеи милитаризма и империализма, столь волновавшие тогда все на фоне огромной империалистической бойни, также отразились и в нашей литературе. Владимир Ильич усиленно подчеркивает, отмечая нотабеной, книжку Ишханяна Б. Развитие милитаризма и империализма в Германии. Историко-экономическое исследование. С предисловием проф. М. Н. Туган-Барановского. П. Г. 1917 г.
Брошюра Рейснера М. Война и демократия, П. Г. 1917, также отмечена Владимиром Ильичем.
Но что особенно живо его интересует с усиленными подчеркиваниями, и отметками, - это книжки и отчеты, говорящие о настроении масс в вопросах войны. Так в N 20-21 от 27 мая 1917 г. журнала "Книжная Летопись", под N 5011, 5012, 5013 и 5014, опубликованы стенографические отчеты делегатов фронта. При чем эти отчеты изданы по дням за 24, 25, 26, 28 и 30 апреля 1917 г. и отпечатаны были в государственной типографии в Петрограде. Владимир Ильич и в тексте, и на полях, и в начале номера, везде особенно усиленно подчеркивает эти отчеты, выписывает их номера, подчеркивает выписанное, - одним словом выказывает особо сильное желание их иметь у себя.
Книжки, вышедшие из-под пера наших социал-демократов меньшевиков и плехановцев, а также других "крайних" партий, всецело погрузившихся в настроения ура-патриотические, также весьма заинтересовали Владимира Ильича, и он затребовал всю литературу этого сорта. Так он отметил книжки: Веры Засулич. Верность союзникам П. Г. 1917 г., издание центрального военно-промышленного комитета. Виктора Чернова. Война и "третья сила". Сборник статей П. Г. 1917 г., изд. партии социалистов-революционеров.
Особое его внимание привлекает коллективная работа такого совершенно неожиданного конгломерата сотрудников, старых и заядлых идейных врагов, как В. Короленко, П. Кропоткина, Г. Плеханова, Бернарда Шоу, которые совместно выпустили книжку под соблазнительным названием "Нужна ли война?" в издательстве "Народоправство" в Москве (1917 г.) и отпечатали ее в количестве 25.000 экземпляров, т. е. для самого широко народного распространения.
Этот любопытный документ привлек особое внимание Владимира Ильича, и он дважды подчеркнул эту знаменательную книжку. Семью чертами на полях отметил Владимир Ильич книжку Г. В. Плеханова "Война и Мир", изданную издательством "Единства" в количестве 250.000 экземпляров.
Три черты и нотабену получила книжка Н. В. Васильева "Правда" против истины. Солдатам на фронт и в казармы, рабочим на заводы и фабрики. Тем и другим не в обиду, а на серьезное размышление. П. Г. 1917 г. Это произведение старого эмигранта с.-д., жившего долгое время в Швейцарии (в Берне) и занимавшего ответственный пост в местном рабочем движении, сильно заинтересовало Владимира Ильича.
Некий Евг. Горец разразился брошюрой "Изменники предатели России", в роли которых, конечно, изображались мы, большевики, также отчеркнута Владимиром Ильичем. Гурьев А. написал "Утопию большевиков" М. 1917 г., (издательство "Воля"). И ее Владимир Ильич захотел посмотреть. То же издательство "Воля" издала в количестве 26.000 экземпляров книжку И. А. Ртищева "Кто из нас буржуй?" и Владимир Ильич особенно энергично затребовал ее.
Изданная "союзом солдат-республиканцев" книжка Б. Н. Воронова "Большевики" привлекла особое внимание Владимира Ильича.
Неожиданное выступление Валерия Брюсова в качестве политика, который с своей стороны давал рецепт "Как прекратить войну" - конечно, тотчас же была отмечена Владимиром Ильичем для прочтения.
Произведение клеветника на Владимира Ильича Г. Алексинского, вернувшегося из эмиграции и отвергнутого даже меньшевистским советом рабочих депутатов, - "Война и революция", - также была затребована Владимиром Ильичем.
После июльского выступления травля большевиков усиливается решительно всеми партиями, и эта травля тотчас же отражается в литературе. Появляются книжки, всеми способами охуляющие большевиков вообще и, в частности, Владимира Ильича. Литературу этих непосредственных врагов Владимир Ильич изучает особенно тщательно.
Отмечены книжки:
Горев Б. И. Кто такие Ленинцы и чего они хотят? П. Г., 1917 г.
Маркин А., Большевики и меньшевики и какое между ними различие, М. 1917 г., и многие другие, помимо ранее указанных, на те же темы.
Воспоминания общественных деятелей этой эпохи всюду отмечаются Владимиром Ильичем.
Многократно отмечена книжка Каутского К. Русская революция 1917 г. и немецкая социал-демократия. М. 1917 г.
Книжка другого крупного работника и политика с.-д. итальянской партии Ф. Турати "Современная классовая борьба и социализм" - усиленно отмечена Владимиром Ильичем, при чем красочное содержание этой книжки все подчеркнуто.
И это "оглавление" испещрено подчеркиваниями Владимира Ильича. Уже из этого краткого перечня книг, затребованных Владимиром Ильичем из "Книжной Летописи" 1917 г., показывает нам ту же настойчивость и систематичность в деле изучения главнейших произведений и наших партийных врагов и больших исследований экономической, социальной и бытовой стороны жизни широких масс населения, и чистая теория экономики, все, все его интересует, притягивает, над всем он усиленно работает.
В этих номерах "Книжной Летописи" Владимиром Ильичем всего отмечено сто сорок два названия книг, которые по отделам распределяются следующим образом:
1. Вопросы социологии и истории…………….. 38
2. Деятельность партий. . . . . …………………..29
3. Вопросы войны. . . . . . . . …………………….22
4. Публицистика. . . . . . . . . ……………………..15
5. Аграрный вопрос. . . . . . . ……………………11
6. Вопросы милитаризма и империализма. . . 8
7. Продовольственный вопрос. . . ………………..3
8. История революций в др. странах …………….4
9. Документы царизма. . . . . . ……………………2
10. Кооперация. . . . . . . . . . ……………………….2
11. Естествознание. . . . . . . . ……………………...2
12. Национальный вопрос. . . . . …………………2
13. Вопросы философии. . . . . . ………………….1
14. Вопросы капитализма. . . . . ………………….1
15. Вопросы религии. . . . . . . …………………….1
16. Беллетристика. . . . . . . . ………………………1
А всего. . . . ………………………………………142 кн.
Из этого статистического подсчета мы видим, что жгучие вопросы дня, отраженные в литературе, стоят на первом месте.
*1 См. мою статью в N 1 журнала "На Литературном Посту".
